Песни акына

А вот "живая" реакция на Enchroma

Смотрите, есть такая штука – дальтонизм. Это, если сильно упрощать, патология, при которой глаз не различает цвета. Вообще, есть несколько разных видов дальтонизма, но самый частый – красно-зелёный. За цветное зрение отвечают особые клетки в нашей сетчатке – колбочки. Колбочек три вида – S, M, L, каждая реагирует на определённый интервал длин волн (т.е., на определённую полосу оттенков радуги). У красно-зелёных дальтоников полосы, на которые реагируют M и L колбы сильно перекрываются, из-за чего зелёный и красный цвета выглядят как оттенки одного и того же цвета. Так, вот, ОКАЗЫВАЕТСЯ ЕСТЬ ФИРМА, КОТОРАЯ ВЫПУСКАЕТ ОЧКИ, КОТОРЫЕ ЭТО ЛЕЧАТ. Выглядят очки Enchroma как солнцезащитные, но вместо того, чтобы просто ослаблять весь свет идущий в глаза, они выборочно "прибивают" свет на тех длинах волн, где "включаются" одновременно M и L колбы. За счёт этого, красный и зелёный становится намного легче различить. Я не знаю, как объяснить, что это просто бомба.

Есть еще один крайне значимый аспект ГТР, в котором нужно разобраться, – он будет критически важен для разработки программы лечения. Дело в том, что вместе с ГТР всегда приходит глубинная неспособность расслабиться. В жизни вечно беспокоящегося человека есть одна постоянная – это напряжение, физическое и психическое. Именно поэтому пациенты с ГТР всегда готовы к появлению опасности, словно всю жизнь идут по вражеской земле, каждый миг ожидая нападения. В норме угрожающий стимул вызывает такую реакцию лишь на короткое время. Если же ничего плохого в действительности не происходит, человек привыкает и в конечном итоге расслабляется. А вот люди с ГТР до этого никогда не доходят. Они всегда крайне бдительны, ждут появления новых рисков, и каждый раз для них как первый. Они словно постоянно находятся перед лицом опасности. Их симптомы похожи на реакции, обычно возникающие в ответ на физические угрозы: мышечное напряжение, раздражительность, нетерпеливость, повышенное потоотделение. Их тело реагирует так, будто сейчас действительно произойдет что-то плохое. Когда ваш мозг посылает подобное сообщение, оно запускает целый ряд физиологических реакций: выделяется больше эпинефрина, учащается дыхание и сердцебиение, усиливается работа почек и т. д. Так как наше тело не рассчитано на постоянную работу в таком режиме, в конечном итоге вас настигнет переутомление. Ведь у вас каждый день срабатывает реакция «бей или беги». © Тоже он

В большинстве случаев ГТР возникает на основе сочетания нескольких перечисленных факторов. Вы можете унаследовать склонность волноваться, а также пережить события, которые ее обострят. Вы можете вырасти под гиперопекой, с родителями, которые проецируют собственные переживания на членов семьи. В детстве вы можете пережить травмы, которые усилят в вас ощущение опасности окружающего мира. По мере взросления и появления новых обязанностей ваша врожденная совестливость может превратиться в сильное волнение по любому поводу – экстремальную форму ответственности. © Роберт Лихи 🥲

Почему советские люди все время «обмывали покупку» или «проставлялись»? В 1960е годы антрополог Джордж Фостер, изучая мексиканских крестьян, описал концепцию «ограниченного блага» (limited good). Крестьянское сообщество — это закрытая система, существование которой зависит от ограниченных природных и социальных ресурсов деревни и прилегающей местности. Поэтому все блага — богатство, здоровье, статус — воспринимаются как существующие в ограниченном количестве: их невозможно увеличить, а можно только распределять и перераспределять между членами сообщества. В такой системе человек может улучшить свое положение только за счет других — если кто-то берет себе большой кусок от общего пирога, остальные с неизбежностью получат меньше. Улучшение чьего-либо благосостояния нарушает общий «баланс», и воспринимается как угроза не конкретным людям, а всему сообществу. В культуре «ограниченного блага» существуют механизмы, позволяющие восстановить нарушенный баланс. Преуспевший человек может нейтрализовать возможные последствия своего возвышения, вернув сообществу его «долю» с помощью некоторых ритуальных трат. Так, от богатого крестьянина в латиноамериканской деревне ожидается, что он будет спонсировать пышные фиесты и обильно угощать односельчан. Теория Дж. Фостера была разработана на материале традиционного сельского сообщества, однако похожая логика управляла поведением и советских граждан, потому что поздняя советская экономическая система поддерживала у них представление об ограниченности благ. Первым фактором, поддерживающим такую установку, была ограниченность ресурсов. Советский человек жил в экономике дефицита. Повседневные практики, такие как стояние в очередях, «доставание» дефицитных товаров, их ограниченный отпуск в одни руки, постоянно напоминали потребителю о том, что общие ресурсы недостаточны. Вторым фактором была вынужденная экономическая пассивность и зависимость от государства. Советская система распределения благ поддерживала представление о том, что человек наделяется благом, а не приобретает его в результате собственной экономической активности. Единым агентом, распределяющим доли «пирога» между разными категориями граждан, было государство, а гражданин выступал в роли пассивного получателя своей «доли» — квартиры, дачи, путевки в санаторий или продуктового набора. Поэтому советские люди чувствовали необходимость символически поделиться лишним благом со своей группой, чтобы не нарушать баланс и не вызывать зависть. Как сказал наш информант: «Вот весь отдел как бы не заработал, а ты получила премию, ну не знаю, 200—300 рублей в советское время. Возникает вот это вот, чтобы не было отношения, когда тебе начинают завидовать, и не было напряжения в коллективе, человек берет и часть этой премии, так сказать, проставляется и тратит на подарки окружающим его коллегам, чтобы они где-то смягчили свое отношение к событию». Так возникают ритуалы символической редистрибуции благ. Их было сложно избежать: «Это как бы неписаный закон, и если ты этого не делаешь, то это из ряда вон выходящее событие. И тебя не поймут. Я не хочу сказать, что ты изгой, но ты переругался со всеми». А некоторые наши информанты ожидали сверхъестественных санкций за нарушение ритуала: «В этом был элемент суеверия: если не обмыть, и если не проставиться перед коллективом, то штаны обязательно разорвутся, пиджак развалится, телевизор сломается и т. д.». Вот ссылка на только что вышедшую большую статью о редистрибуции благ, которую написали Анна Кирзюк и ваша покорная слуга https://www.monitoringjournal.ru/index.php/monitoring/article/view/2132/1794

Road24 у всех перестал работать?

Spasibo.

#currentmood 🦄

Есть в физике такая штука – копенгагенская интерпретация квантовой механики. Очень грубо упрощённая суть вот в чём: Разные опыты показали, что микрочастицы очень по-странному себя ведут, настолько по-странному, что для нашего разума и интуиции это выглядит полностью бессмысленным и абсурдным. В подробности вдаваться не стану, кому интересно могут почитать про двухщелевой эксперимент, про эффект наблюдателя, про принцип неопределённости и т.д. Для того, чтобы был какой-то определённый пример, возьмём вот что: когда электрон летит из точки А в точку Б, он не проходит путь от одной до другой в повседневном понимании. Вместо этого он будто бы одновременно проходит все возможные (и невозможные тоже) пути между этими точками. И его "движение" описывается не тем, где он есть и как быстро движется, а очень странной штукой, которая называется волновой функцией. Всё это выглядит очень странно и непривычно. Авторы копенгагенской интерпретации говорят следующее: нам плевать на волновую функцию. Мы не станем думать о том, что она значит и чем является, мы не будем думать обо всей этой чертовщине с движением по многим путям одновременно. Почему? А потому, что мы не можем этого всего наблюдать и измерить. Мы можем наблюдать только где электрон был и где в итоге оказался. И пока уравнения правильно предсказывают откуда и куда попал электрон, нам плевать, что они говорят о том, как именно он переместился. Т.е., копенгагенская интерпретация по сути говорит следующее: если квантовая физика даёт правильные данные про наблюдаемые величины, то не имеет никакого значения то, что она говорит про НЕнаблюдаемое. К чему это всё? Мы живём в объективном мире фактов. Однако, наше сознание (посредством которого мы себя осознаём) живёт в субъективном мире ощущений, мыслей и эмоций. Два человека могут смотреть на один и тот же объект и испытывать совершенно разные чувства, думать о совершенно разных вещах. Это выглядит очевидным, и до меня об этом говорили десятки или сотни намного более умных и/или известных людей. И я уверен, что они так же говорили и о том, что один и тот же факт могут иметь совершенно разный уровень важности для разных людей. И чаще всего то, как себя ведут люди и что они делают, в конечном итоге, определяется их внутренним мироощущением, а не внешним мирозданием. И это верно даже для самых объективных и рациональных людей. Так вот: нам бы не помешало обращать больше внимания не на то, что происходит, а на то, как это влияет на людей. Хотя бы для близких. Хотя бы иногда. Простая как две копейки мысль, даже банальная, но чтобы понять, что она дельная, мне пришлось побывать в небольшом личном аду. Это чем-то похоже на тезисы Бора и Гейзенберга о наблюдаемых и ненаблюдаемых величинах. Если хотите, можете называть это ташкентской интерпретацией социологии. Дурацкое название, но звучит, как что-то умное. Вот так.

В материальном смысле мы живем лучше наших родителей, дедушек и бабушек, но оттого лишь сильнее ощущаем, как нам чего-то не хватает. Реклама на телевидении и в прессе только укрепляет нас в этих чувствах, демонстрируя сцены идиллической жизни, которая могла бы быть и у нас – если бы мы покупали правильные товары, ели правильную еду и носили правильную одежду. Чем прочнее мы встраиваемся в систему потребления, тем острее чувствуем одиночество. Экономика предлагает нам все больше вариантов для выбора – и мы теряем уверенность в правильности принятых решений. Наши стандарты красоты, ожидания успеха и продолжительного неослабевающего счастья делают нас вечно неудовлетворенными миром, в котором мы толстеем из-за фастфуда и гаджетов. Миром, где свободное время кажется пустым, где в отчаянии мы бежим в магазин за очередной книгой по самопомощи в надежде найти в ней смысл и счастье. © Роберт Лихи