Глебсмит

Что произошло в Ливане? 1️⃣ Мы окружены литиевыми аккумуляторами. Телефон, планшет, электрические авто - от "Этоэлектробус" до гольфкара, на котором ездит Трамп, медоборудование, приборы VR, фотоаппараты и камеры. Нобелевский комитет, давший технологии накопления энергии через уникальные свойства лития премию по химии лет пять назад сформулировал это так: "Литий-ионные аккумуляторы произвели революцию в нашей жизни с тех пор, как впервые появились на рынке в 1991 году. Они заложили основу беспроводного общества, свободного от ископаемого топлива, и приносят человечеству величайшую пользу". 2️⃣ Некие люди (весьма понятные, впрочем) произвели реплику литиевого аккумулятора, которая а) выглядит как он; б) обладает всеми его функциями (заряжает устройство, держит заряд, заряжается сама; в) проходит поверхностные меры безопасности (визуал, рамка, сканер, прочее такого же рода, используемое повсеместно от аэропорта до, скажем, входа в иранское посольство в Бейруте); г) взрывается по команде, нанося серьезный ущерб. 3️⃣ Причём в промышленных масштабах для неопределённое круга лиц. Не просто устройство для разовой акции (такого было много: от тех же моссадовских ликвидаций через мобильный телефон до убийства талибами Ахмад-шаха Масуда ручной телекамерой с взрывчаткой), а устройства-реплики большой партией, проведённые на промышленных предприятиях и поставленые в коммерческие носимые устройства, предназначенные для неопределенного круга лиц. Технологию испытали на системе ("определенном круге лиц" пусть и с случайными расширениями вроде детей), сильно озабоченной своей безопасностью. Испытания увенчались полным успехом. 4⃣ "Ковидное соотношение" погибших и пострадавших (20 человек на 4000) связано с тем, что количество взрывчатки коррелирует с размером аккумулятора. Очевидно, что в батарее планшета, ноутбука или премиального телефона типа "лопата" можно разместить больше взрывчатки (с полным сохранением визуальных, функциональных и рентгеновских свойств равно аккумулятора и устройства), чем в батарею пейджера. Соответственно и ущерб от приведения устройства в действие будет больше, чем оторванные яйца или ослепшие глаза. Наиболее рискованной сферой для инноваций этого рода неизбежно станет гражданская авиация, которая необратимо изменится после первого применения их на практике.  5⃣ Есть вещи, которые не делаются не потому что их сделать нельзя технически, а потому что не надо их делать. Смысл терактов 11 сентября, которые поминали на прошлой неделе, был не в том, что самолеты разбились или здания упали, а в том, что неленивые креативные люди объединили эти достаточно стандартные события единым замыслом и организационным контуром. И это поменяло примерно все. 6⃣ Необратимый переход. Полагаю, что опыт промышленного изготовления плохо уловимых обычными средствами контроля взрывных устройств и размещение их в носимых предметах массового пользования можно сравнить с переходом от "зараженных корью одеял" к современному биологическому оружию. Инновации, промышленность, масштабируемые и массовизируемые технологии пришли туда, где было кустарное производство и мелкое частное предпринимательство. Завод стал делать то, что делали долго, индивидуально и дорого люди типа технаря Кью для Джеймса Бонда. Счастья человечеству в целом (и безопасности Ближнему Востоку в частности) это  не добавит.  7⃣ Мы – цивилизация литиевых накопителей энергии и т.н. "цивилизованный человек" значительно более зависим от них, чем "пребывающий в феодализме ближневосточный террорист". Вызов даже не абстрактной глобальной безопасности, а отдельной физической безопасности каждого брошен беспрецедентный. Уверен, сегодня в сотнях лабораториях (официальных и подпольных), офисах и бункерах всего мира вертят в руках литиевые аккумуляторы и приборы, для которых они предназначены, и смотрят на них совершенно другими глазами. Оценивать, кто тут хорошие, кто плохие, кто "защищается", кто "нападает", в чем "военный смысл", а в чем "политический" – бессмысленно. Произошедшее сильно по потенциалу последствий выходит за пределы ближневосточного конфликта.

11.09.01  – важнейший по последствиям день XXI века. Шок и т.н. "моральная паника" после терактов привели к совершенно тектоническим изменениям в политике и мироустройстве. Сегодняшний Запад, а через него вся система международных отношений, создана бушевской "войной с террором" – операцией "Несокрушимая свобода" и ее последствиями. 1️⃣ Насилие – лучший ответ на любой вызов. А страх – сам себя продает. Кампании в Афганистане, Ираке, на Африканском роге и еще много где вроде малоизвестной "Несокрушимая свобода – Филиппины" стали классической войной по выбору, проданной обществу медиа как "война по необходимости". Обоснованием как первых шагов – атаки на Афганистан, так и всех последующих были либо нагнетание медийной истерии, либо громкое публичное вранье. (Как у Пауэлла с Ираком "пробирками биооружия"). Общество требовало громкого ответа на теракт, буквально мести, США хотели и могли развернуть военные силы за кордоном, они это сделали. Долгоиграющих позитивных военных результатов военные операции не достигли – достаточно взглянуть на Афганистан, Ирак или Сомали, но политических – более чем. 2️⃣ Принуждение к консенсусу. "Несокрушимая свобода" - уникальный опыт выстраивания добровольно-принудительного консенсуса сначала на страновом уровне, а затем и на международном. Та искренняя поддержка и сочувствие, которые получили США, в том числе и от традиционных оппонентов – Китая и России, - были конвертированы в небывалую в мировом масштабе кампанию по нарушению государственного суверенитета – не только враждебных США государств, но и союзных им. Шерстили тысячи банков и компаний от Европы до Залива и Дальнего Востока, полностью игнорируя национальные законодательства, вели расследования против тысяч граждан третьих стран. Сотни из которых оказались в тайных тюрьмах ЦРУ, открытых от Европы до Гуантанамо. Легализованы пытки как "важный инструмент добиться от террориста ключевой информации" естественно "для спасения жизней". Мир Тэтчер, Миттерана и Коля, где США были "первыми среди равных" на Западе ушел в прошлое. 3️⃣ Мир контроля. Patriotic act – закон октября 2001 года – дал спецслужбам беспрецедентные полномочия по политической цензуре, экономическому преследованию за то, что государство считает нелояльностью, контролю за интернетом. Эпоха "интернета – пространства свободы" кончился. Так же, как и независимость СМИ в старом понимании. После 2001 года никакой расследовательской журналистики в масштабном стиле "Уотергейт" или "Иран-Контрас" не осталось, потому что расследования такого рода стали преступлением с санкцией лет до 20. Начался мир цифровой прозрачности для спецслужб. 4️⃣ Уничтожение доверия. Конец не то что "конфетно-букетного" начала 90-х, но любого доверия между США и Россией. Россия охотно и с энтузиазмом присоединилась к инициативам Штатов по борьбе с террором. Однако в ответ получила кучу проблем – от долгоиграющего скандала с базой в Манасе, в Киргизии (и менее известного с базой Ханабад в Узбекистане) до ускоренного расширения НАТО на восток (Прибалтика, Болгария, Румыния), решение о котором приняли в 2002 в контексте войны с террором. Нельзя не вспомнить, что войска Грузии, участвовавшие в войне 08.08.08 были тренированы и вооружены в рамках программы США "Несокрушимая свобода – Панкиси". 5️⃣ Конец международного правосудия. Менее чем через год после 09/11 принят акт о защите американских военнослужащих, не просто запрещающий судить американских военных преступников, но и обязывающий США в том числе военными методами освобождать их из-под юрисдикции международных судов, за что его прозвали "Акт о вторжении в Гаагу". Тогда же отозвана подпись США под Римским статутом. "Несокрушимая свобода" положила конец романтическому глобализму с надеждой на единые правила, уважение к правам как человека и малых стран, "невиданную личную свободу" и "свободу информации". Оказалось, что есть вещи поважнее, чем эти мечты и надежды. Свобода раз и навсегда проиграла "безопасности", а безопасность – не обеспечив собственно никакой реальной физической безопасности – трансформировалась в контроль и принуждение.

Мои тезисы на круглом столе ФОРГО, посвященном результатам ЕДГ: 1️⃣ Выборы в Мосгордуму подтвердили популярность инновационных решений. Я думаю, через какое-то время мы придем к полностью цифровому голосованию на страновом уровне. И тут опыт Москвы важен. Практика – критерий истины, как говорил Маркс. Избиратели явно выбирают простоту и удобство ДЭГ. А физическое, “бумажное” голосование становится “вторым выбором” по сравнению с электронным. 2️⃣ У меня несколько оппозиционно настроенных знакомых голосовали с помощью бумажного бюллетеня в Москве. Вполне современные люди. Спрашивал "почему". Отвечают: "позлить начальство". Буквально: "Я и электронно бы проголосовал, но они так упёрлись с этим ДЭГ, что не хотел идти им навстречу". Отказ от технических новшеств при голосовании – становится "детским протестом", или эдаким электоральным старообрядчеством. 3️⃣ Протест из логики "позлить" – всегда слабый. Но фактически именно эта логика - единственная мотивация на голосование за оппозицию из предложенных избирателям. Более того, самой оппозицией были предприняты шаги по ограничению яркости кандидатов, своеобразное принудительное "сокращение предложения". В Москве от "Новых Людей" победил представитель клана Даванковых. Так же в московской гордуме остался представитель клана Зюгановых. Оппозиция "бронзовеет", подходит к распределению мандатов внутри себя с абсолютно бизнесовой точки зрения. "Мандат – это актив. Активы должны распределяться среди своих". Надо понимать, что рано или поздно (причем скорее рано, чем поздно) и на своих перестанет хватать. 4️⃣ При этом, например уже экс-депутат Енгалычева, которой КПРФ даже не дала права избираться – это не просто потеря "штыка" в парламенте, это потеря идеологическая. Она - прямой аналог американки Марджори Тейлор Грин, настоящая "альтрайт". "Северное сияние – это печать мирового правительства", "вакцинация – зло", "есть насекомых нас учит Сорос” – набор крайне консервативных публичных взглядов, продвигаемых симпатичной женщиной в легкой форме. Нам может это нравится или нет – но это придает публичной политике интерес, привлекает внимание, создает глубину представительства. В результате КПРФ и без того достаточно бедная идеологически стала еще более блеклой. 5️⃣ Этот частный пример демонстрирует большую тенденцию. Администрации регионов готовы брать на себя ответственность за разнообразие спектра федеральных партий в региональной политике. Практика "сделок" власти и оппозиции, как и создание родственных политических кланов – легитимная мировая практика. Сделки позволяют многого добиться от сохранения партийного многообразия до облегчения жизни всем участникам процесса, снижения затрат и стабилизации политического поля региона. Но администрации регионов не должны и не будут вести кампании за оппозиционные партии идеологически. Они не должны придумывать яркие ходы, писать идеологию, продвигать ее. Если креатива хватает только на то, чтобы трудоустроить родственников – это не вина власти и не проблема ДЭГ. 6️⃣ Разговоры оппозиционеров о том, что в стране есть "СВО-консенсус", а потому никакой идеологической работы вести не надо, выглядят способом объяснить самим себе собственное бездействие. В стране огромное количество вещей происходит, избирателей много что волнует – но получается, что работать с этим никто не хочет. Есть огромная и беспроигрышная тема – облегчение административного бремени, которая похоже интересует только Правительство РФ. Или увеличение даже не стоимости жизни, а конкретных ее аспектов – вроде стоимости обучения в ВУЗах. Перечислять темы, с которыми оппозиция могла бы выйти к избирателям – очень много, но этого "выхода" не происходит. 7️⃣ Так что в контексте 2026 либо наша классическая оппозиция найдет в себе силы и возможности заняться идеологической работой. Или к следующим думским выборам властям придется, скрепя сердцем, идеологически конструировать и "новых левых", и "альтрайтов", и прочие составляющие политического спектра.

Мир биотеха – неистощимый источник историй "сразу про все". История про оспу обезьян (это "кандидат в ковиды" на случай внезапного прекращения войны) медленно крутится на полупериферии западных медиа. Есть единственное противооспенное лекарство тековиримат (ТК), которое производится компанией в США – SIGA. SIGA – компания одного препарата, ориентированная на госзакупки этого препарата в госрезервы США и Европы с пониманием, что скорее всего никогда он не понадобится. В силу специфики натуральной оспы испытаний ТК на людях не проводилось никогда. Все испытания – на животных. И на животных он работал, сокращая смертность и проявления симптомов. Что дало возможность очень интересному человеку по имени Рон Перельман сделать биотехстартап по его поводу. Перельман – не биолог, он миллиардер широкого профиля и один из главных спонсоров (по стечению обстоятельств) кампании Обамы 2008. Итак, препарат зарегистрирован, его начинают покупать в госрезервы на сумму примерно в 200 млн долларов в год в США с рентабельностью под 80%. То есть по карманам распихивают 8 долларов из 10, отданных государством на закупку препарата. На выходе из ковида, в 2022 – начинается прогрев истории с "оспой обезьян" (mPOХ). Тогда это была "болезнь гомосексуалистов". SIGA заявила, что ее препарат помогает от "всех оспенных вирусов", в том числе и от mPOX. Госзакупки увеличиваются. У оспы обезьян есть одна неприятная для биотеха особенность. Люди ей физически болеют. Оснований не делать КИ на людях нет и их начинают в 2022. А в 2024-м СМИ объявляют, что вирус оспы обезьян чудовищным образом мутировал и теперь им можно заразиться не так как раньше, а вообще любым путем вплоть до воздушно-капельного. И он угрожает человечеству целиком, а не только гомосексуальной его части. Начинается история прогрева очередной пандемии – в аэропортах меняют плакатики "чумы свиней" на "оспу обезьян", страны типа Сингапура (маленькие, но богатые и любящие контроль) устраивают драконовские меры типа тотального карантина всех контактных. Акции SIGA взлетают в два раза. Препарат авансом включают во все схемы лечения оспы обезьян в США и Европе.  Но тут пришла пора публиковать результаты КИ по оспе обезьян, которые так некстати начали в 2022. А те показали, что препарат не влияет на оспу обезьян у человека ВООБЩЕ НИКАК. Ни на выживаемость, ни на проявления симптомов, ни на что вообще. И нет смысла применять его ни в каких целях. Крах? Катастрофа? Ничуть не бывало. ТК не исключен из клинических рекомендаций по оспе обезьян ни в США, ни в Европе. Более того, США дополнительно, уже после выхода разгромных отчетов, закупили его в госрезервы. Еврокомиссия близка к заключению аналогичной сделки на схожую сумму. Самое смешное, что теперь врачи не знают (вернее скорее знают, но им это знание неприятно), действует ли ТК на натуральную оспу. В случае оспы обезьян исследования на животных тоже давали оптимистические результаты, а препарат провалился с треском на людях. Можно предположить, что и по натуральной оспе препарат окажется так же бесполезен для человека после удачи с "животными моделями". Рон Перельман продолжает быть спонсором уже Камалы Харрис. Будущее его биотехкомпании одного доказанно неэффективного препарата безоблачно. Совет директоров SIGA – на подбор – экс-конгрессмен-демократ из влиятельной политической семьи, главный специалист по ковиду и "архитектор пандемийного ответа" Нью-Йорка, официальный комментатор "по вопросам биотеха и медицины" CNN, отставник из Пентагона, один из бывших топов Pfizer. Хорошо, что натуральную оспу искоренили во времена, когда все эти прекрасные люди были детьми. А государства умели разделять реальные угрозы и вот это вот все.  Прям идеальное "ничего не забыли, ничему не научились".

"А зачем вообще выборы?" - любимый вопрос у политического класса в ЕДГ. Интересно, что задают его и губернаторы – "меня ж все равно изберут", и равнодушные к политике граждане ("зачем деньги тратить"), и "неравнодушные" – оппозиционеры с уверенным ответом "такие выборы нам не нужны, а вот если бы выборы проводились “как в цивилизованном мире”, то все было бы по-другому". Несложно увидеть – достаточно открыть новости, - что с помощью выборов именно в цивилизованном мире не проводится изменение политического курса, не появляются новые лица у рычагов власти. Выборы – это часть общественного ритуала, ключевой функцией которой (помимо собственно ритуала) является "измерение температуры" общества по ключевым вопросам повестки дня. "Клинические испытания", в ходе которых не меняется ни врач, ни отделение, ни препарат, но корректируется доза этого препарата и набор витаминов, которым символически, с точки зрения целей, сопровождается его введение. Пример этой недели – Франция, где Макрон провел парламентские выборы с публично озвученной идеей "создать популярное правительство", первое место на них заняли т.н. "левые", а он назначил премьер-министром по итогу абсолютно "правого" деда, единственное достоинство которого то, что он на руководящих постах при портфеле, машине и референтах примерно столько лет, сколько самому Макрону есть. Поэтому все его знают, а некоторые даже уважают. Тоже самое произошло в Нидерландах, где пост главы правительства получил замминистра юстиции действовавшего на момент выборов одного из самых непопулярных правительств в истории страны, а не представитель любой из победивших на выборах сил. Сегодня стабильность и преемственность политики почти везде не зависит от того, кто находится у власти. В Великобритании пришедшие к власти летом лейбористы подтвердили приверженность и экономическому, и социальному, и внешнеполитическому вектору консерваторов, находившихся у власти последние полтора десятилетия. Никакого роста расходов в социальном секторе и зарплат с пенсиями. Поддержка банков и Сити – как ключевая история в экономике, мировое лидерство в поддержке Украины – издалека невозможно угадать, чья это программа – Стармера или Сунака. В стабильных демократиях – выборы даже не в полной мере определяют, кто именно правит. В большинстве европейских стран представители условно левых ("социалисты") и условно правых (семья "европейской народной партии") правят по очереди, договорившись не допускать в администрирование "несистемные партии" в качестве младших партнеров по коалиции, пусть даже они и набирают по 30%. Выборы в таких государствах (Германия – самый яркий пример) превращаются в процедуру "смены руки" при карточной игре. Ни правила, ни игра, ни участники не меняются, просто зрители следят за руками игрока номер 2, а не номер 1. И немцы могут быть абсолютно уверены, что после тогг, как "самое непопулярное правительство" Шольца сменит Мерц из ХДС и сам неизбежно превратится в самого непопулярного премьера, к власти вернется снова СДПГ. А чем являются выборы в современных продвинутых демократиях? Выборы определяют детали повестки. Они разными способами работают на "соединение" повестки властвующих и подвластных – от "стравливания протестного пара" до компромиссной коррекции по некоторым важным темам. Во Франции основной вопрос левых – коррекция пенсионной реформы – не обсуждается, зато по миграции новый уважаемый премьер обещают косметические меры. Этого вполне хватает. Выборы - это знакомство властвующих и подвластных, это обмен мнениями, повод поговорить и "обсудить", это важный общественный ритуал, сообщающий обществу стабильность и ощущение, что все идет в правильном (или по крайней мере привычном) направлении.  Наконец, это способ расширения компетенций для власти. Потому что – вернемся под родные осины – навык "объехать регион" размером с полевропы и решать проблемы – это не то, чему можно научится в кабинетах, коридорах и лекционных аудиториях.

Интересное интервью пенсионерки Виктории Нуланд с иноагентом Зыгарем. Убираем дежурные рассуждения про "народный" Майдан и "дружелюбное расширение" НАТО, толстоевского и душевность русского народа и смотрим, что остается. Как по мне, это имело бы смысл показывать по Первому каналу, настолько четко из интервью видно, с кем и чем мы имеем дело. Да, Нуланд – радикал, через что, возможно, и лишилась (пока) госдолжности. Но ее радикализм наводит хорошую резкость на то, как  видят мир и чем руководствуются американские элиты. 1️⃣ Для США в момент краха СССР Россия ничем не отличалась от Восточной Европы. И приватизация, и ситуации типа "выборов 1996" были и там и администрировались примерно так же. Но в России все пошло не так в силу отсутствия должного историко-культурного опыта. Для Европы рекомендуемые инструменты были "как езда на велосипеде", им требовалось просто "вспомнить, как правильно". А русских подвело "отсутствие сильного чувства гордости за демократию и приход в семью западных народов", свойственного условной Чехии. Народ оказался не тот. 2️⃣ Два подхода в политике США. Первый: Следить только за тем, как ведет себя лидер на международной арене, и взаимодействовать с ним только по взаимным интересам – безопасность, торговля и т.д. Второй: "Полностью контролировать внутреннюю политику страны контрагента по линиям выборы, пресса, внутренняя безопасность,  экономическая регуляция и отказывать ей в доступе к международной торговле и безопасности, если она действует не так, как сказано".  Нуланд – очевидный и яркий сторонник второго подхода. "Если мы не можем быть уверены в том, что страна Х ведет себя предсказуемо и подконтрольно внутри, то мы не можем рассчитывать на нее  во внешней политике, а значит смысла в сотрудничестве нет". И Россия с Китаем – "разочаровали". 3️⃣ Про судьбы мира. Интервьюер озвучивает популярную гипотезу, что Россия и Китай хотели бы решить судьбы человечества на некой мировой конференции вроде Ялтинской и добиться от США постоянных и прозрачных условий сотрудничества. Ответ: "Новой Ялты не будет, потому что и старая Ялта была невыгодна Западу" и потребовала большого напряжения, чтобы задавить СССР в ходе Холодной войны. Так и сейчас. Любая "сделка" означает, что Россия с Китаем добились неких целей. А это имеет "цену" для США. Так что сделки не будет и не важно как фамилия президента – Харрис или Трамп. Тут вопрос фундаментальных интересов и цены, которую американские элиты не готовы платить, опираясь в том числе на опыт сделок с СССР. В качестве примера успеха сопротивления элит Нуланд приводит голосование республиканцев за помощь Украине весной, против которой выступал Трамп. 4️⃣ Возможный и упущенный мир. "Стамбул – еще один русский миф и городская легенда". Тут даже Зыгаря проняло, и он начал цитировать Арахамию, Джонсона и прочих участников процесса, заставив Нуланд пояснить. Сделка в том виде, которая согласовывалась не была “сорвана”, она была базово невозможна из-за пунктов о демилитаризации Украины, лишавших Украину возможностей в любой момент эффективно воевать с Россией, что в свою очередь является ключевым требованием Запада к Украине. 5️⃣ О логике санкций. "Первоначальная интенсивность санкций была связана с идеей убедить Путина заняться внутренними проблемами. Это не получилось". Путин оказался слишком популярным, а его режим стабильным внутри России, чтобы на него можно было повлиять через санкционное давление на элиты и общество. К тому же "Путин не закрыл границы, не ограничил экономические свободы и не провел полную мобилизацию, что могло бы повлиять на стабильность внутри России". Значит смысла в работе с оставшимися в России нет никакого, санкционное давление имеет смысл вне зависимости от того, страдает ли "режим" или общество в целом. А уехавшие так или иначе справляются.

"Юрисдикционный суррогат"? О МУС, вообще, и о его реальных возможностях арестовывать лидеров государств, в частности. 1️⃣ Международный уголовный суд (МУС) - динозавр времени официального "конца истории", когда СССР уже рухнул, а Башни Близнецы (с последующими интервенциями США везде, куда дотянутся – от Афганистана и Ирака до прав и свобод личности по Patriotic Act) еще нет. Тогда казалось что время суверенитета как такового проходит, человечество движется в сторону подобия единого государства, живущего примерно по единым правилам без существенных границ и ограничений, с ними связанных. 2️⃣ Авторы идеи МУС вдохновлялись отдельными международными трибуналами - по бывшей Югославии и по Руанде.  Конфликтам, у которых были явные проигравшие, интересы которых не были готовы защищать даже их собственные государства. Поэтому в Римский статут вошли по сути взаимоисключающие пункты – статья 27 об отсутствии ограничений, связанных с должностным положением для юрисдикции суда и статья 98, которая говорит, что суд не вправе требовать от государств-участников отказа от обязательств, связанных с международным правом и “горизонтальными договорами” с другими государствами. 3️⃣ И вот уже 20 лет суд обсуждает выше ли юрисдикция суда, чем право и обязательство стран участников или нет. И если суд считает, что выше, то как принудить государство-подписанта к отказу выполнять статью 98, в рамках которой практически все страны участники уже подписали с США отдельные договоры о принципиальной невозможности выдачи под юрисдикцию МУС гражданина США или союзника США. 4️⃣ Пик этих искрометных обсуждений пришелся на многочисленные путешествия суданского лидера Аль-Башира по Африке и Ближнему Востоку во время действия "ордера на его арест" в 2010х- годах. Аль Башира никто никуда не выдал, ни одну страну, где он был, не наказали, но наплодили кучу "мнений" и "подкомитетов" вроде "Президиума Комиссии по имплементации статьи 98 Римского статута" 2017 года. 5️⃣ Адвокаты и судьи, отрицавшие иммунитет напирали на абстракции и прогресс – "может ли идея иммунитета, коренящаяся в устарелых нормах  национального права быть применима для сияющего и прогрессивного здания международного правосудия?". Противоположная сторона "давала базу", опираясь на конкретику: "Если Науру, Вануату и Лихтенштейн сформируют “наднациональный судебный институт” и скажут что в его рамках Президент США более не обладает иммунитетом, предусмотренным национальным законодательством этих стран, что в мире поменяется?". Чтобы ответ на этот вопрос искался бойчее, США даже наложили санкции на пару чиновников МУС публично высказавших мнение, что солдаты армии США теоретически им могли бы быть подсудны. 6️⃣ В любом случае МУС реально не работал ни в каком виде кроме как клуб юристов, обсуждавших всякие интересные юридические темы вроде соотношения национального и международного права. Число изобличенных им и осужденных им можно перечислить по пальцам одной руки и все они будут младшие африканские полевые командиры. И ничто не предвещает, что ситуация поменяется хоть как-то. 7️⃣ Единственно практическое решение вопроса об аресте руководителя страны Х на территории страны Y по ордеру МУС (и это есть в материалах и решениях суда) – это отказ страны Y от суверенитета в отношении выполнения международных договоров и признание себя "юрисдикционным суррогатом" МУС, как сам МУС это называет. Может история и была когда-то "летающей", но явно не сейчас – в ходе глобальной моды на суверенитет и автаркию. Так что, арестам по ордеру МУС мешает сам дух времени, а не "конструкция границ", "зависимость от Китая" или "традиционные отношения". 8️⃣ Это, впрочем, понимают и эксперты в Гааге, упирая не на "обязательства", а на "добрую волю" государств-членов и признавая невозможность для кого бы то ни было наказать хоть как-то подписанта Римского статута, просто желающего действовать в соответствии с буквой и духом одной из его статей.

Казус Дурова. Как это работает. 1️⃣ Данных в мире очень много. За 15 лет физическое количество данных (data) выросло в 66 раз. Ежегодный прирост – больше, чем производилось этих самых данных 10 лет назад. И немалую часть этих данных генерируют сами пользователи, размещая контент в соцсетях или реагируя на него. 2️⃣ Значительная часть пользовательского контента – это разного рода вещи, которые не нравятся начальству. Люди то вакцины критикуют, то политическую нелояльность демонстрируют, то распространяют свидетельства о фактах, обоснованно пробуждающих эту нелояльность. Причем поток такого контента растет, по крайней мере, пропорционально росту количества данных. 3️⃣ Традиционные способы работы с враждебным начальству контентом – это долго и дорого: расследование по факту, выявление источников и распространителей, суды, “выпиливание” контента по решению суда. Грубо говоря, люди размещали в своих блогах видео пустых больниц в Испании и Британии, а потом – через время и процедуру – заезжали не только в баны, но и в тюрьмы. Удовлетворение системе это приносит, примером потенциальным нарушителям служит, но задачи главной не решает. “Враждебные данные” неизбежно появляются снова и снова. 4️⃣ Тогда был предложен инновационный механизм – “ответственность платформ за контент, на них размещенный”. То есть оценивать “юридические риски” должны не специальные институты государств, а сами владельцы платформ. А если они оценивают их неправильно, то значит они “подельники правонарушителей”. (Пресс-релиз французов о том, что Дуров и наркотиками торговал, и педофильским контентом, и одновременно активно практиковал терроризм – это вот буквально про это). 5️⃣ Премодерация контента “руками” или даже с помощью ИИ – это также дорого. Экономически обоснованное поведение платформ – тотальный запрет на распространение информации на темы, где возможны “разночтения” с официальной линией партии. По принципу “ничего, кроме “официоза”. Как это работало на “дозаконодательном этапе” например в ковид? В соцсетях вымарывались (вместе с аккаунтами) статьи из рецензируемых мировых научных журналов. 6️⃣ Затем наступил “законодательный этап”. Идея реализована в новом цифровом законодательстве большинства стран от Бразилии до ЕС. В ЕС т.н. DSA – Digital Service Act – вступил в силу в этом году. После чего размахивая им как знаменем комиссар Бретон (бывший французский госолигарх – глава Франстелекома) начал кошмарить недостаточно лояльных владельцев платформ: Маск (Твиттер), Дуров (ТГ) и китайцы без яркого лица (Тик-Ток). Объяснять, почему Дуров значительно более удобная цель, чем непроясненные китайцы или гражданин США, не надо.   7️⃣ Мы находимся здесь. Телеграм, к слову, достаточно охотно удовлетворял требования национальных юрисдикций по постмодерации контента по решению судов. Также телеграм был очевидно прозрачен для спецслужб. Это видно по большому количеству новостей в мировых СМИ в последнее время в духе: “не знаем кто, когда и каким образом, но вот злодеи из этой злодейской группы собирались совершить злодейство из вот такого типа злодейств”, возникших явно из поверхностного машинного чтения разного рода переписок в “закрытых группах” и между собой. 8️⃣ Единственно, что не делал ТГ – это не создавал систему премодерации и автоматической роботизированной фильтрации предлагаемого пользователями контента. Что в настоящее время признается невозможным и нетерпимым во всех крупных юрисдикциях мира. 9️⃣ Почему именно сейчас? Пока “недопустимый” контент создается шаловливыми ручками отдельных пользователей – это одно. И совсем другое дело – “контент по цене электричества и со скоростью электричества”, создаваемый ИИ. Перед угрозой этого девятого вала начальство не готово даже обсуждать старые представления о т.н. “свободе слова”. 🔟 В глазах мировых элит принуждение к выполнению требований о полной ответственности платформ за размещаемый контент (европейский DSA и его аналоги)  – ключевой вопрос, помеченный буквально как вопрос физической выживаемости.

Есть у меня гипотеза: секрет ИИ-революции заключается в синдроме "дикого помещика" у Салтыкова-Щедрина: "Думает, какие он машины из Англии выпишет, чтоб все па‌ром да па‌ром, а холопского духу чтоб нисколько не было". Синдром этот овладел мировыми элитами, раздосадованными необходимостью платить зарплаты и взаимодействовать социально, экономически и политически с т.н. "людьми". Реальность (к моему глубокому сожалению) все больше подтверждает эту гипотезу. Вышла статья энтузиастов из Стэнфорда. Они "доказывают", что в мире ИИ даже социологические исследования будут проходить без участия "мужика" – человека и в качестве "социолога" и в качестве "респондента". И вот как: Авторы обучили большую языковую модель GPT-4 на массиве из 70 опросов жителей США, всего более 100 тыс. участников. Опросы относились к широкому кругу направлений: от психологии и социальной политики до политологии и общественного здравоохранения. Цель состояла в моделировании реакций людей, относящихся к определенным демографическим подгруппам (по полу, возрасту, образованию, политпредпочтениям и т.д.). После обучения модели выбирался один вопрос из внешнего (не из эксперимента) исследования и устанавливалась корреляция между ответами GPT-4 и реальными данными. Коэффициент корреляции от 0 до 1, где единица – 100% совпадение ответа модели с ответами живых людей. GPT-4 продемонстрировал достаточно высокий результат - 0,85-0,9. Экспериментаторы сделали и контрольный опыт: провели опрос среди 2659 человек, которые не были социологами, попросив их предсказать результаты социологических вопросов. Корреляция в этом случае составила 0,79. Так авторы сделали вывод о превосходстве модели над людьми. Вывод традиционный для экспериментов такого рода – "дайте денег и через шаг ИИ сделает ненужным любую форму полевой социологии, потому что будет моделировать результат исследований со 100% точностью, что повлечет экономию средств в размере N миллиардов долларов". Отдельный плюс в отличие от "мясных социологов" модель способна принести результат быстро – в "один клик". На практике же много вопросов. 1️⃣ точность ответов GPT-4 в исследовании зависела от подсказок - чем больше их было, тем точнее получался результат. 2️⃣ работа подобных моделей требует контролируемых условий и постоянной оценки эффективности со стороны разработчиков. Предсказательная точность языковых моделей в реальных условиях, как правило, падает - в т.ч. из-за накапливающихся погрешностей. Все это делает модели не настолько удобным, быстрым и дешевым инструментом прогнозирования, как об этом заявляют их создатели. Чтобы контролировать модель, нужно постоянно проводить дублирующие реальные исследования иначе ты никогда не узнаешь, в какой момент ее "ответы" кардинально разойдутся с ответами реальных респондентов. Феномен накопления ошибок на каждом круге работы языковых моделей – известен, что делать с ним непонятно даже теоретически, но это никак не мешает их разработчикам продавать "мир будущего, где человек не нужен". Даже в идеальных условиях для некоторых подгрупп точность была значительно ниже базовых 0,85: мужчины оказались менее “просчитываемы” - с корреляцией 0,72. А чернокожие – так и вовсе 0,6. В итоге – из описания эксперимента прямо следует, что чем дальше оцениваемый человек отходит от идеала предсказуемости – "пожилая женщина азиатского происхождения", тем меньше можно полагаться на предсказания ИИ. Еще одна проблема в том, что модели требуют огромных массивов данных для обучения, и без притока новых социологических исследований им останется учиться на данных, которые они сами и сгенерировали - что приведет уже не к ошибкам, а к галлюцинациям. Ну и, чтобы хоть как-то полагаться на модели, придется даже теоретически исключить возможность появления "меняющих все" радикальных раздражителей для общества – войны, эпидемии, политический радикализм, катастрофы. Энтузиастов это не останавливает. Ведь модели обещают радикальное увеличение прибыли крупных социологических компаний и снижение расходов заказчиков на социсследования через сокращение рабочих мест в отрасли.