Парфюмерная Инквизиция / Валерий Михалицын

Решил недавно, что не буду покупать новые банные и косметические продукты, пока не израсходую то, что занимает место в шкафах сейчас. И вот уже две недели пользуюсь мейнстримом, который был промышленно закуплен пару лет назад. Гель для душа Dove, умывалка Acne Control (мне не стыдно писать об этом публично, нет), зубная паста 2080, тоник из Вкусвилла и так далее, далее, далее. Даже дезодорант Vichy, который к масс-маркету, наверное, относить не стоит, имеет какой-то дешевый, некрасивый запах на контрасте с моим любимым Payot с ароматом, напоминающим Chanel N5 L’Eau. Всегда был уверен, что запах всего, что намыливается и тут же смывается, мне безразличен. Типа такой спартанец, смеющийся в лицо лишениям и берущий с полки гель для душа Dove вместо Santal 33 недрогнувшей рукой. Ага, как бы не так. Каждый поход в душ теперь — скука и боль. И хочется смыть с себя всё это поскорее, а не кайфават и/или сосредоточенно пытаться понять формулировку отдушки. Я отвык. Отвык от мейнстрима. Запахи, которые казались мне раньше чем-то самим собой разумеющимся и абсолютно нормальным, стали вдруг неприятными и даже раздражающими. Я уже малодушно поглядываю в сторону шкафа с привычным и любимым мыломоем и думаю: «А может нахер это всё? Выкинуть да и дело с концом. Не мучиться.» Но понимаю, что на все это потрачены деньги, да и кожа на всех частях тела реагирует абсолютно нормально. Лицо, волосы и кожа не отваливаются, не чешутся, не падают в обморок. В общем, ведут себя, как всегда. ВОТ ЧТО ТЫ ЗДЕЛОЛА СО МНОЙ ПАРФЮМЕРИЯ! Нет, правда. Очень хочется вернуть на полку свои гели Le Labo, Ostrikov и Uriage. Не потому что они функционально хороши, а потому что поход в душ с ними — удовольствие, а не вот это всё. Никакого больше мейнстрима в моей ванной. В звизду. Сейчас поймал себя на мысли, насколько запах изменяет восприятие продукта. Рептильный мозг свято верит в то, что все эти продукты с запахом масс-маркета вообще не работают. И наоборот: у меня есть смердячий кастомный ретинол, на который моё лицо буквально вопит: «О да, momma! Размажь это дерьмо повсюду! Сейчас я буду сильно молодеть!» И молодеет же. Как у вас с этой частью ежедневной парфюмерии, состоятельные кроты? Делитесь в комментариях своими любимыми мыльными банками. Я себе может запишу что-нибудь и куплю. КОГДА ДОМЫЛЮ ЭТОТ ГРЕБУЧИЙ DOVE!

Что-то ничего я про эти ваши бананы не понимаю. Здесь, в Инквизиции, реакция «банан» носит исключительно позитивный характер и имеет четкую сексуально-эротическую коннотацию. Иными словами, мне всё понятно, когда я вижу бананы под публикациями со своими фотографиями, но когда вы втыкаете их в обзоры духов… НИЧИВО НИПАНЯТНА! Даже вот Bana Banana L’Artisan Parfumeur, идея, с которой Пьер-Франсуа Лапорт и начал свой бренд в конце 70-х годов прошлого века, и тот не особенно банановый. Точнее, банановый первые несколько минут. Банан здесь зеленый, чуть сладковатый и свежий, но на смену ему вскоре приходит косметический ирис, взбитый вместе с цветами и мускусами в уходовый крем и подогретый сладким миндально-бальзамическим теплом бобов-тонка. Ставить соответствующую реакцию я бы и здесь не стал. Потому что преступно. мало. банана. Но вы не стесняйтесь. Сейчас можно прямо извергаться бананами и не довести меня при этом до дурноты.

Удивительно. Взял наугад следующий аромат, а в нем ровно то, о чем я говорил вчера. Вот она, правильная тубероза с правильной замшей, предлагающие правильный, чистый, четкий контраст. Вон оно, грамотное количество пространства внутри композиции, в котором есть место для каждого аккорда. Тубероза собрана так же, на иланге, а замша так же, на сьюдерале, и даже фруктовый аккорд здесь похожий — сливовый, но между Mosaique 27 87 и Crying of Evil 777 Stefan Humbert Lucas — пропасть. Да, из-за лактонов, взаимодействующих со сьюдералем, животный оттенок последнего выражен еще ярче, но это звериное тепло можно смело называть элегантным, картинно красивым. Дымная часть аккуратно уложена на фруктовый аккорд. Сам же он прозрачный, но яркий и сладкий, с аккуратной кислинкой. И работает так, как нужно, — на фоне, оставляя для туберозы и замши переднюю часть сцены. Ближе к финалу появляется красивая нота подкопченного черного чая, которая дополнительно очерчивает изящные грани композиции, а еще немного изюма или, скорее, чуть ферментированного чернослива. Из-за сливовых материалов в аромате легко прослеживаются оттенки свежей розы и мёда. А белоцветочные элементы туберозы придают ему природную свежесть. Mosaique напомнил мне Unnamed God Hedonist, но акценты и связи между аккордами там расставлены несколько иначе, хотя конкретное сочетание белоцветочного аккорда, фруктов, чая и замши дает эффект моментального узнавания. Всё вместе работает очень хорошо. И действительно создает иллюзию мозаики. Я люблю ароматы, в которых множество разных по характеру аккордов подчиняется единой гармонии, созданной интеллектом парфюмера. Не боитесь животной замши — смело заказывайте себе тревел-версию Mosaique и наслаждайтесь. Потому что это прекрасно. А если боитесь, то в следующем году для вас выйдет Unnamed God.

Кажется, это первый раз, когда я пишу в канале про ароматы 777 Stefan Humbert Lukas. Но #высамизахотели. Почему никогда не писал? Потому что я не люблю этот бренд. Не люблю даже обласканный народной любовью Soleil de Jeddah. И не потому, что мне не нравится быть в толпе, а потому что у меня полный рот претензий к этой парфюмерной работе, как и к большинству ароматов 777. Это всегда неизящно, грубо и в лоб. И Crying of evil — не исключение. Начинается композиция хорошо: теплым черносливовым сандалом и сладкими пряностями — дымно, фруктово и древесно. Но уже через несколько минут их подвинет замша. Замша здесь собрана из дигидроионона-бета (у него такой старческий запах фиалковой пудры и хозяйственного мыла) и сьюдераля — основного парфюмерного материала для создания замшевых или элегантных кожаных аккордов. Но сьюдераль — штука с сюрпризом, точнее, с животным оттенком, который особенно заметкн в сочетаниях со сливочными ингредиентами. И в Crying of evil — сюрпрайз, мазафака! — именно оно. Фактически весь аромат — сочетание молочно-ванильной, иланговой туберозы и замши. И если бы цветочный аккорд был выражен ярче, четче, живей, с зеленой, ментоловой и лилейной свежестью цветов, то могло получиться очень красиво. И даже черносливовый сандал не помешал бы этому гармоничному противостоянию цветов и замши, а послужил атмосферным фоном, на котором развивается основной сюжет. Но нет. Композиция словно лишена гармонии и акцентов. В ней что-то происходит, но это скучно, мутно, устало, без вспышек и фейерверков. С другой стороны, такие ароматы гораздо более универсальны и комфортны в использовании, чем, например, пышущий и сыплющий во все стороны лиловыми и фиолетовыми искрами Purple Night Les Bains Guerbois. Crying of evil не хватает чистоты и ясности. Не хватает характера и манифестации. Ему не хватает личности. Все эти истории про змей, собранные в отдельную коллекцию, и флаконы про змей не вытягивают сам парфюмерный продукт. После знакомства с ароматом у меня ни на секунду не возникло желание открыть интернеты и узнать, как там связаны все эти змеи, кожаная тубезоза и название Crying of evil. Вообще. Черносливовый сандал здесь неплох, но я знаю гораздо лучше.

2020 год. Бертран Дюшофур создает для Astrophil & Stella удовый аромат. Oh well. Хотя назвать Into the Oud удовым я могу в последнюю очередь. Но что восхищает меня в работах Дюшофура всегда — так это его умение идти своим путем в любом парфюмерном жанре. Нет, сам аккорд уда он собрал вполне обычно: из пачулей, циперуса, кашмерана и ветивера. Натуральное сырье не лежало здесь даже рядом. Ориентальный профиль очерчен шафраном, гвоздикой и почему-то легким оттенком подвяленного персика. Но уравновесить минерально-древесный аккорд парфюмер додумался… молочными ирисками. Причем, как это часто у него бывает, всё на полутонах, без четких границ и переходов. Гурманский аккорд не сладкий, не липкий и не доминирующий. Он словно легкая молочно-карамельная пенка, аккуратно уложенная поверх древесно-бальзамического аккорда. И это сочетание создает иллюзию свежезаваренного молочного улуна. Очень красиво. Into the Oud спокойный и чистый. Я бы даже назвал его легким и, простите меня вообще все, акварельным. Баланс элементов великолепный. И дело не только в пропорциях, но в подборе этих элементов. С точки зрения конкретного парфюмера аромат не удивляет. Бертран уже писал подобные акварели для L’Artisan Parfumeur и Ann Gerard в прошлом. Но если смотреть на древесный жанр в целом, то Into the Oud — интересный образец изящных, парящих, туманных древесных духов с красивым гурманским контрапунктом. Общее впечатление — красиво, нравится. Носить такое я бы не стал, потому люблю теперь четкость и контраст, но композиция — заглядение. #высамизахотели

Время открывать вторую посылку. Ароматы в ней подписаны. Никаких слепых затестов следующие пять публикаций. Наконец-то. Ни с одним ароматом из набора я не знаком. Отлично. Первым пусть будет Kolonaki. Странная, максимально нишевая композиция, но с адекватными парфюмерными характеристиками. Честно говоря, я сразу же подумал о Vanille Mona di Orio. Kolonaki напоминает его именно ванильным аккордом, в котором нет ни намёка на сладость. Здесь ваниль пряная, темная, древесная и влажная. Фенольная и без уютного кондитерского оттенка. Она мутная и обделенная контрастами, очень природная. Похоже, парфюмер поставил перед собой задачу передать аромат натурального абсолюта ванили. В качестве аккомпанемента ванили использованы такие же мутные, подвальные пачули, а еще немного ладана и что-то пряное, похожее на анис, но не такое острое. К тому же в начале композиции некоторое время развивается винтажный мускусно-альдегидный аккорд, который сразу задает серьезный, хмурый и меланхоличный мотив, но затем он растворяется во тьме древесно-бальзамической бездны. При этом у аромата есть и четкие грани, и пространство между аккордами, объем, полёт и ровное раскрытие, без провалов. Иными словами, так и было задумано. Парфюмер знал, что делает и делал это сознательно. Что ж, любителям несладких, природных древесно-ванильных ароматов будет интересно. Тем, кто скучает по ванили Моны, — тоже, хотя и Kolonaki — не полная его копия. В аромате много натуральных материалов — это тоже стоит учесть. А для меня их, пожалуй, слишком много. Скучаете по нишевой парфюмерии начала десятых? Вам сюда.

Случилось. Странное. С собой в путешествие я брал только один аромат (помимо флаконов Hedonist и Queer de Russie) — Rose Shot Olfactive Studio. Брал, потому что он у меня в удобном формате 15 мл, а еще потому что в сухом воздухе он пахнет лучше всего: альдегиды в нем не замыливаются. И Киров, по моим предположениям, — отличное для него место. Кажется, даже слишком отличное. Вчера мимо меня несколько раз проносился шлейф Fleur Narcotique. «Ну… ничего удивительного. Парфюмерное мероприятие. Популярный аромат» — подумал я. Но начал подозревать что-то неладное, когда дух Наркотического цветка продолжил преследовать меня уже после того как все закончилось. Короче, ребята, это я раздавал Fleur Narcotique. Раздавал, как вай-фай. И не имею ни малейшего понятия, откуда в Rose Shot взялась петалия. Ведь петалия — каптивный материал компании Givaudan, а автор композиции — Доминик Ропьон, мастер-парфюмер компании IFF. И я никогда, ни разу в жизни не замечал, что в Rose Shot вообще есть этот аккорд, ну или материал, выполняющий функции петалии. И да, в Кирове Rose Shot понравился мне значительно больше, чем в Петербурге. Аромат не теряет ни одной из своих основных характеристик, но открывается вдруг с неожиданной стороны, немного сбивающей с меня снобизм по отношению к этим вашим петалиям. Правда, совсем шушуть.

Всё. Этот денек тоже закончился. Новый пока на несите. На малой родине тоже сыскалось Царское село. Едем проверять.

«Шо за странный выпуск Мицуко налил Илья в пятый и последний семпл своей подборки?» — подумал я, распылив аромат сразу на тыльную сторону своей ладони. И правда же: какой красивый сухофруктный аккорд, похожий на подвяленные абрикосы и персики, такие же, как в Mitsouko Guerlain. Я не знаю, что сейчас происходит в реформулировках и выпусках легендарных духов, но не верю, что аромат могли начисто лишить шипрового характера. А его и правда нет. Зато полно мускуса и альдегидов, которые обволакивают мой дивный фруктовый аккорд и контрастируют его. В целом, мне все очень подходит и нравится. Всяких этих мхов и деревьев вообще не хочется. Хочется наслаждаться парфюмерной курагой — теплой, спокойной и элегантной. Да и мускусно-альдегидное окружение очень подходит этому аккорду. Да, винтажное, старомодное настроеньице очевидно, но это не винтаж. Это отличного качества вдохновение былым, минувшим, но вечным. Очень красиво. Та-да-да-даааааам. Это 31 Rue Cambon Chanel. Ну…. Ладно) Ирис? Нет. Бета-ионон так не работает, в аккорд ириса его даже не всегда добавляют, но зато он незаменим в создании аккордов персика и абрикоса. Лабданум, пачули? Да. Возможно, но так аккуратно они модифицированы, что отделить их от сухофруктов невозможно. Шипровую часть они не формируют, но вместе с ундекалактоном-гамма создают достоверные, душистые, мясистые, блестящие… кураги (ахахахахахахаха). Нравится очень. Прямо сильно.

Всем кискам пис.