Queer Histories (18+)

Матери-лесбиянки дают отпор Шествие в честь Дня свободы геев в Сан-Франциско, июнь 1878. Фото Лоры Израэль Подписаться | #США #фото #1970е

Жозеф Февье – интересная фигура времён Французской революции и правления Наполеона. Вообще, он был журналистом, но ещё и шпионом, а также открытым квиром. В первую очередь Февье всё-таки именно журналист. Он был редактором газеты La Chronique de Paris, критиковавшей якобинцев, за что вместе с другим редактором. Какое-то время скрывался из-за роялистских взглядов, к началу XIX века вернулся в журналистику, неизбежно вернулся в тюрьму, но – сюрприз – был освобождён по велению самого Наполеона. После этого Февье стал неофициальным тайным агентом для Бонапарта и следил за политикой как во Франции, так и в Англии. Это не помешало ему поддержать Людовика XVIII во время Реставрации, за что его изгнали, когда вернулся Наполеон. Февье продолжал писать и редактировать различные газеты и позже попал в тюрьму уже за борьбу за свободу печати. Всё это время дома Февье ждал не только сын (жена Февье умерла ещё в 1790е), но и любовник, драматург Теодор Леклерк. Жозеф и Теодор стали жить вместе в 1797 году и воспитывали мальчика. Разлучить их могла только тюрьма, а когда Февье был на свободе, они жили не только во Франции, но и в Англии и Германии. Когда в 1813 году Февье назначили префектом Ньева, он привёз с собой свою необычную семью, не скрывая отношений с Леклерком, чем изрядно шокировал многих местных жителей. Другие же пару приняли и посещали домашние постановки сатирических пьес Леклера. Как сказал сам Февье, “Любая дружба, которая длится больше тридцати лет, становится уважаемой”. Сплетни всё равно были, но гостей неизменно поражала порядочность двух мужчин. Их союз, как выразился критик Делеклюз, “выглядел почти добропорядочно”. Получив пост префекта от Наполеона, Февре смог понравиться Людовику XVIII остался префектом, пусть и ненадолго, до 1815 года. Зато потом он наслаждался различными салонами эпохи Реставрации, на которых его радушно принимали вместе с Теодором. Февье и Леклерк похоронены вместе на кладбище Пер-Лашез, где также покоится Оскар Уайльд. Источники: Strangers: Homosexuality in the Nineteenth Century, Graham Robb; Queer Places Подписаться | #Франция #лица #1790е #1800е #1810е #1820е #ИсторииЛюбви

В какой-то степени, всё российское (или в нынешних реалиях – созданное россиянами), связанное с квиром – это история. Поэтому в #рекомендации смело идёт недавний фильм эмигрировавшего из России режиссёра Саши Корбута “Незавершённый” (Incomplete). В рецензиях эту короткометражку неизменно называют поэтичной, и не зря. Фильм о поисках того самого человека, которого никогда не видел, но, кажется, знаешь всю жизнь, пропитан меланхоличной поэтичностью. Даже в танцах-фантазиях. Корбут – ещё и танцор и умеет прекрасно вписать танец в повествование. Слова, визуал и движения сплетаются и очень тонко передают одиночество и тоску по другому человеку. Эти поиски (кого-то или самого себя?) явно близки очень многим, так что в финале, возможно, не обойдётся без слёз. Фильм идёт всего 15 минут, на Ютубе доступны русские субтитры, так что рекомендую посмотреть. Подписаться |#США #Россия #фильмы #2020е

Про гей-субкультуру прошлого известно довольно много, потому что, так или иначе, геи были на виду, как минимум для полиции и других геев (на самом деле, и для простых людей тоже, как правило). История какого-либо лесбийского сообщества обычно начинается годов этак с двадцатых ХХ века, а до того ограничивается разве что небольшими салонами. Потому и впечатляет жизнь парижских лесбиянок на рубеже XIX-XX веков. Париж явно был впереди даже, вероятно, Берлина. В мемуарах Артур Белорже (он же Графиня) писал не только о геях, которые наводнили некоторые рестораны французской столицы, но и о лесбиянках. Это была середина XIX века, а у них уже выработалась своя культура: определённая манера одеваться, держать себя и говорить. Были в Париже и лесбийские бордели, которые посещали туристки из других стран Европы, в том числе России. А в Булонском лесу можно было найти не только геев, но и женщин в мужских костюмах, готовых заняться сексом с другими женщинами. Так что говорить, что в прошлом круизинг – это не лесбийская тема, всё-таки неправильно. К концу века за парижскими лесбиянками закрепилось прозвище “маленькие сёстры” (petites soeurs), потому что пары носили одинаковую одежду и так заявляли о своём союзе. Такие “сёстры” ужасали блюстителей морали, которые, как заведено, жаловались, что “в последние годы этот порок разросся до пугающих размеров”, и, более того, “сегодня нередко можно встретить двух женщин, которые держатся за руки или ходят под руку и смотрят друг другу в глаза”. Ожидаемо, лесбиянки, наряду с геями, облюбовали Монмартр. Исследователь Шевалье Жюльен, тоже отметивший одинаковые наряды “сапфисток”, перечислял, что у них были свои рестораны и бары, где они устраивали свидания, и они могли занимать целые многоквартирные дома, где устраивали “настоящие академии сапфизма” (что бы это ни значило). Среди ресторанов самыми известными были Мышь (Souris) и Мёртвая крыса (Rat Mort). Мужчин там можно было встретить редко: пара любопытных туристов, друзья девушек вроде художника Тулуз-Лотрека да официанты, которые зачастую были геями. Эти традиции продолжил знаменитый Монокль. Сам монокль уже тогда, в 1890е, был символом-сигналом парижских лесбиянок. Хотя они обычно не носили брюки, их костюмы были максимально мужскими, с прямым воротником, пиджаком, цветком в петлице, котелком и тростью. Парижские лесбиянки появлялись не только на картинах Тулуз-Лотрека, но и в романах Катюля Мендеса (“Méphistophéla”), Эмиля Золя (“Nana”) и Мопассана (“La femme de Paul”). Именитых писателей лесбиянки не очень впечатлили. Мендес писал, что они будто “оделись в спешке в магазине старой одежды. пока полиция выламывала дверь”. Золя, который изучал их для “Наны” в компании жены, отметил, что в салоне, куда приходили до 150 женщин (все – парами), вино было ужасным, а актрисы – никудышными. Но лесбиянкам было всё равно: они наслаждались свободой, независимостью и любовью. Источники: Strangers, Graham Robb; Petites Soeurs: Some Female Lovers in the Works of Pierre Louys, John Kruse Подписаться | #Франция #места #1890е

В Уганде с правами ЛГБТ сейчас всё очень печально. И истории её активистов нередко не просто печальные, а трагичные. Отцом ЛГБТ-активизма в Уганде считают Дэвида Като. Ему повезло получить высшее образование, и он устроился преподавателем в институт в Нджеру, где и осознал свою гомосексуальность. В то же время о его ориентации узнало руководство и уволило в 1991 году. Дэвиду было 27 лет. Какое-то время он жил в Южной Африке, которая как раз покончила с апартеидом, а заодно отменила преследование квиров. В 1998 году Като решил не просто вернуться в Уганду, но и публично заявить о своей ориентации. Не просто публично, а на пресс-конференции. Но туда пришли не только журналисты, но и полицейские, которые арестовали Като и продержали в заключении неделю. Он смог вернуться к преподаванию, но также занимался и активизмом, в основном подпольным. В 2004 году он стал одним из основателей организации сексуальных меньшинств Уганды (SMUG), главной ЛГБТ-организации страны. Он открыто призывал менять законы и, по словам одного из коллег, “верил в верховенство закона и стремился к справедливости”. В составе SMUG Като выступил на конференции ООН по правам человека в 2009 году. Присутствовали там и послы из Уганды, которые открыто смеялись и шутили над Дэвидом и другими активистами, которые выступали с докладом о нарушениях прав ЛГБТ. К тому моменту в Уганде уже начали работать над законопроектом, запрещающим однополые отношения (позже его назовут законом об убийстве геев, так как изначально предусматривалась казнь). Като оставил работу, сосредоточился на работе в SMUG и перебрался в Англию. И как раз вовремя: крупный таблоид Уганды Rolling Stone опубликовал его имя, адрес и фото, вместе с именами 99 других геев и лесбиянок. Журналисты не просто аутнули людей, а призывали повесить их. Как ни странно, когда Като и ещё два активиста подали на газету в суд, они выиграли, и работу Rolling Stone прекратили. Но редакцию это не остановило. “Война против геев продолжится. Мы должны защитить наших детей от грязных гомосексуалистов” – заявил редактор. Другие СМИ ожидаемо встали на сторону Rolling Stone и подпитывали агрессию консервативных граждан. Като, который вернулся на родину, постоянно получал угрозы. Активисты думали, что этим всё и ограничится. Но 26 января 2011 года Като убили средь бела дня. Сначала полиция заверяла, что он стал жертвой грабителя, потом – чего его убил любовник, которому он не заплатил за секс. А когда Amnesty International и Human Rights Watch потребовали провести нормальное расследование и защитить активистов, министр по вопросам этики Уганды ответил: “гомосексуалисты могут забыть о правах человека”. Даже похоронить Като не удалось спокойно. На похоронах, где, разумеется, собрались его коллеги, священник выступил с речью против них. Дошло до того, что активисты прогнали его и отобрали микрофон, но на них напали жители деревни. Местные отказались хоронить Дэвида – это сделали его друзья. Они носили футболки с его фотографией и надписью “Борьба продолжается”. В Rolling Stone заверили, что призывали вешать геев “после того, как они пройдут судебный процесс”, а не убивать их “так хладнокровно”. Но редактор не сожалел о произошедшем: “Мы просто рассказывали о людях, которые поступали неправильно”. На прайде в Йорке, где недолго жил Като, его память почтили минутой молчания. В честь него назвали правозащитную премию, а в 2021 году в Университете Йорка появился Колледж имени Дэвида Като. В Уганде день смерти Дэвида стал Днём памяти кучу. “Кучу” в стране называют квиров.

“ЛГБТ-сообщество приносит солидарность, мы находим своё место. Сначала мы одиноки и страдаем в одиночестве много лет. Но потом понимаешь: 'А, он – как я, значит, мы братья, друзья, партнёры в борьбе'. В основном я фиксирую жестокость и дискриминацию. И когда у ЛГБТ-человека проблемы, я всегда должен спешить к нему”

Источники: Legacy Project Chicago, University of York Подписаться | #лица #Уганда #1990е #2000е #2010е

В истории сохранились случаи, когда люди, прочитав о гомосексуальности, стали толерантнее или приняли самих себя. Но бывали и обратные ситуации. Квиры прошлого нередко считали, что они – единственные с “аномалией” во всём мире. Хэвлок Эллис рассказывал про священника, который в 64 года (!) думал, что его случай уникальный. Учитывая, что гомосексуальность обычно не упоминалась напрямую, только намёками, а литература о ней была узкоспециализированной, это неудивительно. Магнус Хиршфельд посчитал, что 75% инвертов не читали книг о своей ориентации. И такие люди либо мучились из-за этого, либо относились к своей гомосексуальности спокойно, а порой даже считали, что она ставит их выше гетеросексуальных сверстников. Несомненно, литература могла принести успокоение, объяснить человеку, что с ним происходит. Но бывало, что новое знание ужасало. Рихард фон Крафт-Эбинг, который в большой степени сформировал понимание гомосексуальности в XIX веке, записал историю гея, который прочитал Psychopathia Sexualis (того же Крафт-Эбинга) и осознал, что его ориентация ненормальна. Это привело к сильной тревоге: молодой человек боялся, что его поймают, и он заставил себя избегать мужчин. Это привело только к неврастении, из-за которой ему пришлось обратиться к врачу. Другой юноша, оказавшийся в похожей ситуации, попытался покончить с собой. Знакомство с литературой могло вызвать и протест. Эллис также писал про Мисс М., которая до 28 лет жила спокойно, не подозревая, что с ней что-то не так. Потом ей попался труд Крафт-Эббинга, и она узнала, что, оказывается, гомосексуальность порицается и считается противоестественной. Несогласная с таким взглядом, Мисс М. пришла к Эллису, потому что она “хотела бы помочь пролить свет на эту тему и развеять тени над жизнями других людей”.

“Я решительно протестую против бесполезности и бесчеловечности попыток 'вылечить' инвертов. Я совершенно уверена, что они имеют право на свободу и счастье”

Подписаться | #Германия #научное #1900е #1910е #1920е

Фотографии Элис Остин ценны не только тем, что они запечатлели жизнь Америки и Европы начала ХХ века, но и тем, что они показали жизнь Элис с Гертрудой и их подруг. Вот несколько снимков. 1. Радостная Гертруда танцует на солнце в 1899 году 2. Мария (Вайолет) Уорд с возлюбленной, ок. 1890 3. Проклятый клуб, 1891 (это фото очень любят использовать в статьях о квир-истории, и, видимо, не зря; в 1976 году журнал Dyke поместил его на обложку выпуска, в котором впервые публично заявили о гомосексуальности Элис Остин) 4. Гертруда (стоит, в белой блузе) и Элис (сидит, в шляпе) с подругами в Катскилле, 1897 5. Элис и Гертруда в Шотландии, 1903 6. Гертруда с париком и без, 1899 7. Гертруда в объективе Элис 8. Элис (сидит) и Гертруда в старости, 1944 Подписаться | #США #1890е #1900е #1940е #фото

Любовь, которая продлилась 50 лет и пережила болезни, войны и кризисы В 1897 году учительница танцев Гертруда Тейт познакомилась на курорте в Катскилле, штат Нью-Йорк, с Элис Остин, занимавшейся фотографией. Жизнерадостная Гертруда недавно потеряла волосы из-за тифа и носила парик, но не стеснялась фотоаппарата Элис и с удовольствием ей позировала. Снимков накопилось на несколько альбомов (на фото Элис – на переднем плане). Позже Гертруда попросила передать Элис, что шлёт ей свою любовь и говорит, что скучает по ней больше, чем может сказать. Элис влюбилась в фотографию в 10 лет, в 1876 году, и за свою жизнь сделала примерно 8,000 снимков, став одной из первых успешных женщин в этой сфере. Она запечатлела стремительные перемены Нью-Йорка и задокументировала жизнь мигрантов и повседневную жизнь горожан. Женщины сблизились, почти каждое лето путешествовали по Европе, а спустя двадцать лет перебрались в дом Элис Клир Комфорт, живописный коттедж на Статен-Айленде. Там их ждали ещё 12 счастливых лет, наполненных поездками на автомобиле (Элис обожала водить), визитами к друзьям и путешествиями. Семья Остин считала её роман “неправильной привязанностью”, но женщинам было всё равно. Они обе наслаждались свободой, стали первыми женщинами в районе, которые обзавелись автомобилем, и принимали гостей, среди которых было немало других лесбиянок. Казалось, что жизнь после войны будет идеальной всегда. Из-за биржевого краха 1929 года Элис, как и многие, лишилась сбережений. Гертруда вернулась к урокам танцев, чтобы денег было хоть немного больше, и вместе они открывали чайную каждое лето. Позже проблем прибавил артрит Элис. Ещё какое-то время женщины пытались вести прежний образ жизни, даже предлагали всем желающим приходить в Клир Комфорт и смотреть, как из гавани Нью-Йорка выходят корабли. В 1945 году они были вынуждены покинуть коттедж. Для обеих это стало сильным ударом. Как всегда, беда не приходит одна: Гертруда больше не могла в одиночку заботиться об Элис, разбитой артритом. Элис поселилась в богадельне Статен-Айленда, но Гертруда, жившая в Квинсе с сестрой, навещала её каждую неделю. Жить вместе им запретила семья Тейт. Надежду дал историк Оливер Дженсен, который в 1951 году обнаружил позабытые снимки Остин и собрал деньги на их публикацию и на место в доме престарелых. Журнал Life опубликовал статью о ней, удалось устроить выставку, на которой Элис и Гертруда вместе приветствовали 300 гостей. А пришедшим репортёрам Элис заявила: “Я бы сама фотографировала, если бы была на сто лет моложе”. Но помощь всё же запоздала: через год Элис умерла в возраст 86 лет. Гертруда прожила ещё десятилетие и умерла в 90 лет. Родственники обеих женщин не выполнили просьбу похоронить их вместе. Дом Элис и Гертруды долго был в плачевном состоянии, но теперь в нём музей. Пять лет назад музей выложил небольшое видео про них. И вот видео про их дом. Источники: Gotham Center, NYC LGBT Historic Sites Подписаться | #США #лица #ИсторииЛюбви #1900е #1910е #1950е

История знает немало “охотников на геев”, которые сами оказались геями. Не будем указывать пальцами на ныне живущих, но Рой Кон – наверное, самый яркий пример таких охотников: один из главных идеологов маккартизма сам был геем и умер от СПИДа в 1986 году. Но такие личности встречались и намного раньше. Жил-был в Лондоне на рубеже XVII-XVIII веков Чарльз Хитчен, заместитель маршала в Сити. Он был столяром, но удачно женился: отец жены поделил наследство между ними, и Чарльз приобрёл звание заместителя маршала. Покупка звания (офиса) на аукционе была стандартной практикой, но из-за высоких цен многие маршалы обращались к шантажу и вымогательствам. Эти люди были вроде констеблей, следили за торговлей и преследовали игорные дома и взяточников. Как и многие другие маршалы, Хитчен всеми способами наживался на своём звании, и сотни воров сбывали ему украденное, что, конечно, было безопаснее, чем идти в ломбарды. А Хитчен затем возвращал украденное жертвам за определённую плату. В свободное от таких махинаций время он был активным членом Общества по исправлению нравов, которое в том числе следило за молли – самой видимой гей-субкультурой Лондона XVIII века. Ну, Общество следило и преследовало, а Хитчен вдобавок брал взятки с домов молли, чтобы их не трогала полиция. Но и этим дело не ограничивалось: к ужасу высокоморальных своих товарищей, Хитчен был ещё и завсегдатаем домов молли. Там к нему обращались как к “мадам” и “её светлости”. Какое-то врем молли принимали его с распростёртыми объятьями, а потом бросили, обратив внимание на нового гостя. Оскорблённый Хитчен пообещал им отомстить. Он дождался, когда молли сходят на бал, а потом арестовал их всех – в платьях пастушек и дам и с макияжем. В таком виде их провели по улицам Лондона и отправили в работный дом. Обвинения с них чудесным образом сняли, когда один молли пообещал донести на самого Хитчена. Но маршал радовался недолго. В 1727 году он привёл молодого Ричарда Уильямсона в гостиницу, в которую часто водил солдат. Уильямсон, видимо, не был готов к тому, что последовало в номере Хитчена, рассказал об этом родственнику и вместе с ним вернулся в гостиницу. Они застукали Хитчена с другим мужчиной, и его арестовали. За содомию осуждённых каждый день выводили к позорному столбу. Иногда это было подобно смертной казни, только более мучительной: толпа забрасывала привязанных мужчин всем, что попадалось под руку, и избивала. Друзья Хитчена пытались защитить его, выставив кареты и телеги, но это привело только к стычке с толпой, а самого бывшего маршала так сильно избили, что его увели пораньше. К тому моменту лондонцы неоднократно жаловались на его махинации, так что многие хотели как следует отомстить. Примерно через полгода тюрьмы Хитчен умер. Источники: Queer City, Peter Ackroyd; Rictor Norton Подписаться | #Великобритания #лица #1720е

Испанская квир-история стоит несколько особняком, хотя на неё влияли Германия и Франция (и даже немного Россия в лице Вениамина Тарновского). Поэтому читать про неё особенно интересно – вот только книг не так много. Есть, например, “Невидимые: История мужской гомосексуальности в Испании, 1850–1940” (Los Invisibles: A History of Male Homosexuality in Spain, 1850–1940), написанная Франсиско Васкесом Гарсией и Ричардом Клеминсоном в 2007 году. Название у книги обманчивое: это, скорее, история взглядов на гомосексуальность в Испании. Из неё вы узнаете мысли множества медиков, юристов и моралистов и, возможно, посмеётесь над тем, как они пытались вывести образ гомосексуала, а гомосексуалы никак под него не подходили. Самим геям посвящена последняя глава, но на деле – последняя часть последней главы. Всё остальное – это тоже пересказы статей и пары романов. И в основном всё касается 1920х годов. Так что название иронично: геи в этой книге действительно какие-то невидимые. В плане их жизни едва ли можно узнать что-то конкретное. Достаточно прочитать пару книг о квир-истории любой страны или города, чтобы понять, что геи любили парки, бары, туалеты и оживлённые улицы, а феминные геи были виднее всего. Это показывают и “Невидимые”, но без конкретики. Не то чтобы это плохо: понимать взгляды мыслителей на гомосексуальность тоже важно. Но было бы лучше, если бы авторы ещё и попытались объяснить (или выяснить), как эти мысли влияли на общество, если не на геев. Потому что история показывает, что зачастую все эти мысли циркулировали по журналам, а у простых людей взгляды были другими. Не скажу, что это хороший вариант для первого знакомства с квир-историей Испании, но, пусть и не очень удачно, но авторы всё же показали, чем Испания отличалась от Германии, Франции или Британии – ну, и хорошо объяснили, какие страхи и симпатии испытывали как минимум эксперты. В комментариях – pdf на английском Подписаться | #Испания #книги #рекомендации #1880е #1890е #1900е #1910е #1920е