Χάων

Принято говорить, что Бронза, Античность и Средневековье, да даже вот Новое время закончились и пресеклись. Но культурная традиция заканчивается не больше, чем гены в популяции. "Всё сгодится в народном хозяйстве", изорванные одежды прошлого подшиваются в костюм Арлекина и пляска продолжается. Подшивается скорее в случайном порядке, чем Пронойей космического Нуса, чем вызвана калейдоскопичность сего наряда дисгармонирующих между собой цветов, вызывающая мигрень у порядочных мыслителей, что в многосотстраничных многотомниках пытаются проехать на квадратных колёсах и вытащить за собой какую-нибудь кафолическую теологию инструментарием античных чуть ли не атеистов. Наконец, некий аллеманский альпинид, низенький и хитренький в силу повышенной доли фермеров, предлагает просто всё сжечь и Новое Начало, чем чесать мозоли на отбитом седалище. Результаты смешанные, как и генофонд Европы, который "обнулить" не смогли даже днепровско-донецкие бомжи-убийцы.

Некоторые из моих давних подписчиков могли бы удивиться взрыву постов по палеогенетике, после целого года философических заметок, культурологических камланий, репостов смищнявок и эпизодов бокса по переписке. Но всё в мире связано! Но не всё связано со всем: чаще через промежуточные звенья. На приложенном изображении — среднетипичный европейский человек в его генетической истории: Арлекин, чей костюм сшит из лоскутов минимум трёх цветов (история самих пигментов то отдельное сказание), с характерной же историей взаимоотношений между цветами-популяциями, описываемой в двух словах как "последовательные геноциды". Так же в мире культуры унаследованные из традиции ценности направляют действия человека, как унаследованные по отцовской-материнской линиям гены направляют сборку тела (а косвенно и его поведение, как минимум в существенной доле — behavioral genetics находит корреляции). Генетически организм может выродиться, что очень легко продемонстрировать на примере английского бульдога. Английский бульдог в его современных поколениях, как сама Британская империя, из грозы быков превратился в урода на грани кончености: потерял годы жизни, потерял рост, потерял нос, ему перекосило челюсти всеми возможными манерами, он едва ходит на коротких культяпках, он едва дышит когда ходит больше чем едва, плавать не способен в принципе (гроза морей...), наконец он просто тупой отчего трудно обучаем. Хуже того, им даже случка даётся тяжело, ну а роды могут суку и убить, так что британским уродцам лучше иметь хирурга-помощника для кесарева. Неестественный отбор, когда даже размножение требует помощь третьих лиц. Но английский булли умилителен для некоторых собакозаводчиков, ну а в Британии вовсе священное тотемное животное. Как они, так и они... Таков же и типичный человек в сцепке унаследованных его традицией ценностей: не все мировосприятия и вызванные ими условные реакции одинаково душеспасительны и общественно приятны. Ценности могут противоречить друг другу, и тогда они могут спасти окружающих через "инактивацию" побуждений своих носителей, которые не делают ни А, ни не-А, но делают ничего, пассивно повышая мировую энтропию — либо доставить окружающим проблем, когда у великого человеколюбца и христианского страстотерпца непредсказуемо перекашивает лицо и его бросает то в бомбардировки с гуманитарными целями, то в лагеря пыточного перевоспитания к любви и обожанию. Иногда же ценности могут, напротив, перегрузить умишки несущих их биоплатформ положительной обратной связью акселерацией изменений вплоть до исторической сингулярности, где Бронзовый и Алмазный века сливаются из прошлого и будущего в вечное ныне. Поскольку человек всё же имеет некое окошко "пространства-времени возможного" на коротком промежутке между юношеским разжиганием ума и его старческим угасанием, он может осознать проблему, а уже из осознания начать манипуляции. Заняться культурной инженерией по себе-живому: или как философствовать молотом. Всякий человек парламент, и в этом парламенте возможна как блокирующая любое действие, кроме бездействия, партийная борьба, так и решительные перевороты в сторону какого бы то ни было разрешения. В рамках культуры начинается culture, прости Господи, war. Ну а в рамках уже рекомбинированного организма возможно разве что аутоиммунное заболевание. Может ли национальная культура мучаться аллергией? Нюхнуть случайный фрукт и начать задыхаться насмерть, по схожести раздражителя с чем-то традиционно ужасающим? Депрессией в бездействии она точно может мучиться, как избытком чёрной жёлчи.

В полисе Античности "высший средний и высший класс" были синонимичны его вооружённым силам, отчего прожекты с коллективным планированием размножения и обучения были буквально вопросом между сладкой жизнью и горьким рабством/вскрытым горлом. В единоборстве побитый палкой в учебке раб всегда безусловно проиграет свободному бойцу тренировавшемуся с детства — но с появлением огнестрельного оружия и модуса войны "задрессированные до тупого автоматизма обезьяны спускают курок вон в ту сторону" единоборства закончились на ближайшие 300 лет, и как бы не ещё на 300 лет в будущее. С развитием средств удалённого внушения стало возможно даже импортозаместить армию даже не на наёмников — 𝔖𝔚𝔒 показало, что можно воевать до последнего украинца и даже не платить ему. Наёмники ведь воюют за деньги для сладкой жизни, а не за оплату своей доставки к месту смерти. Так что соображения "мы должны извлечь из общих средств высшего класса выплату на расплод и дрессуру многочисленной армии" тоже малоактуальны. Пока в Федерации Тавроскифов и Андрофагов обсуждают вопросы импортозамещения армии низшего класса сирийцами и афганцами, в Союзе Херусков и Ебуровиков уже всё заместили три года назад.

"Создавать экономические ниши" могут только капиталовладельцы. Хочешь получить новое — инвестируй. То же касается создания ниш для размножения рабсилы, поскольку главный из ожидаемых дивидендов такой ниши — новые рабочие в иных нишах, потому что спонсировать размножение ради размножения абсурдно. Я пока даже не буду поднимать вопрос эксплуатации, в смысле того, что РАБсилы, то есть слуги, существует затем, чтобы быть потреблёнными в интересах господского класса. Но есть нюанс между двумя рогами экономико-демографической вилки. Продемонстрирую его на примере рогатых же: ожидаемая продолжительность жизни дикого быка тянется до максимум 20 лет, но мясной бычок не нужен старше полутора лет, он не прирастит новое мясо, а имеющееся становится более жёстким и пахучим с каждым годом. В случае тёлок, они начинают телиться со второго года жизни и тем могут давать молоко — однако после пяти лет жизни надои коровы только падают, так что содержать тёлку становится всё менее экономически выгодно от шестого года и позднее, что понуждает утилизировать её на мясо и кожу. Похожий цикл у малого рогатого скота — баран лучше идёт на мясо на второй год жизни, на третий уже попахивает. Чтобы получить же дивиденды хоть какие-то с человечка, в условиях запрещённого детского труда требуется ждать 15+ лет. И это если у него нет мало-мальского культурного капитала, а то ведь может до 22 лет включительно тянуть. Альтернативно есть опция infinity Haitians, или бесконечный Узтаджикистон, где цикл от завоза юнита до начала эксплуатации, сколько, полгода? На уровне ягнёнка, этих с шести месяцев на мясо можно. Да, рабы не размножаются, но их можно захватить и купить и рассадить по плантациям, пока римский плебс мучается малоземельем и ему предлагают опцию может быть в легионах потоптать сандалии двадцать лет, да повоевать с племенем СеВеОев, чтобы получить надел в Норике, в Галлаекии, в Нижней Германии или ещё на каком-нибудь аналоге Енисейского края в Колонии Юлии Шойгунии. То есть, вы можете заметить, что низший класс и упраздняемый средний класс не решают такие вопросы — они с ними живут. Капиталы на прожекты века могут направить только капиталовладельцы, и они уже направили их на Бесконечный Гаитистан и Многоплодную Сомалиджикию. Крисис, то есть на древнегреческом "выбор" или "суждение", состоялся. Снижать норму эксплуатации, "создавать ниши", они не будут — это было бы столь же болезненно, как пану Преображенскому выделить комнату в квартире на подселение, "создать нишу товарищу". Товарищ перетопчется, тем более в глобальной экономике открылась возможность привозить новых товарищей на замену. "Проблема решаемая" — всё так. Её решили киргизскими аграрными колониями в Калужской области. Закончатся киргизы — найдут гизкиров в Танзании. В рамках "чисто экономического", капиталистического мышления, иного выбора быть не может — если стоит выбор между товаром А стоимостью 18-22 года и полезностью 100 условных единиц и товаром Б стоимость 6 месяцев и полезностью 50 условных единиц, при прочих равных выбирать нечего. Даже бракованные Б, устраивающие Крокусы или паразитирующие на велфере годами, остаются выгоднее А, которые "паразитируют на велфере" (т.е. не приносят экономической пользы господскому классу) по двадцать лет.

Двадцатый век. Промежуточные итоги.

Впрочем, реконструируют охотников Индии сравнительно европеоидными, пусть сентинельцы выглядят как негритосы. Все расы Индии отличались также высоким ростом, от охотников до фермеров до индоариев — причём фермеры Инда были самыми высокими земледельцами своего времени вообще, подбираясь к среднему росту метр восемьдесят. Индоевропейцы были того выше благодаря генам и мясо-молочной диете, в отличие от сравнительно низких европейских фермеров и, несмотря на гены располагающие высокому росту, совсем низеньких западноевропейских охотников (средний рост метр шестьдесят). Специфика западноевропейских охотников — тёмная кожа в регионе с умеренной инсоляцией, либо слабой (средняя полоса РФ) или вовсе никакой, что не способствует подкожному производству витамина Д, чья нехватка может отнимать больше 5 миллиметров годового прироста ребёнка. Можно заметить географическое преобладание рыжих на Британских островах (стереотипический рыжий ирландец) и, что интересно, среди аборигенов бассейна Камы вроде удмуртов — кожа рыжих максимально пропускает солнечный свет и есть преимущество в сумрачном регионе, но их же кожа быстро сгорает под сильным солнцем. На картинках реконструкции: коренной охотник-австралоид, иранский/загросский фермер, и прото-индо-ариец культуры Синташта из-под около будущего Челябинска, из тех что изобрели спицевое колесо и колесницу. Фермеры цивилизации Инда эпохи Бронзы представляли переходную форму между первым и вторым, скорее всего выглядя как немного высветленные дравиды.

Интересным образом генетическая история Индии отзеркаливает стадии генетический истории Европы, всякий раз обходясь близкими, но отличными вариациями того же самого. В Индии разошлись пути будущих австралоидов, остазиатов и "среднеазиатов" в смысле "древних северных евразийцев", что составят генетическую основу древних восточноевропейцев, сибиряков и америндейцев. Оставшиеся охотники-собиратели имели наиближайшей современной популяцией охотников-собирателей Андаманских островов, особенно, надо полагать, сентинельцев, имея фенотип негритосов. Колонизация полуострова фермерами c Иранского нагорья началась примерно одновременно с колонизацией Европы анатолийскими фермерами, примерно восемь тысяч лет назад. На этом же движении пытаются фундировать гипотезу об эламо-дравидских языках, протянувшихся от Междуречья до Деккана. Как и анатолийцы, они были светлокожи (сравнительно со всеми остальными популяциями), хотя и темноволосы. Генетически, впрочем, это уже были разные расы с анатолийцами и кавказцами, хоть и внешне схожие — иранские фермеры и кавказские охотники выделялись примесью ANE-североевразийцев, впрочем, из разных популяций, чем восточноевропейская. Пустив корни в долине Инда, фермеры иранского нагорья начали споро размножаться. С вытеснением охотников, впрочем, вышло не так гладко, как в Европе — вероятно, из-за располагающего субтропического климата их было намного больше и, вместо почти тотального замещения, началась клиновая гибридизация: упрощая, в ядре будущей цивилизации Инда соотношение генов фермеров с индийскими охотниками было в пропорции близкой к 80/20, которая по мере приближения к южной и восточной окраинам субконтинента обращалась к 20/80. "Бразилия", но также и зарождение дравидского и веддоидного фенотипов. Этим они отличились от анатолийских фермеров в Европе, что практически полностью заместили охотников за исключением "медвежьих углов", откуда, вместе с ассимилированными популяциями на Балканах, и получили присадку в 10-15% — практически по всей колонизированной ими Европе. Уже североиндийские фермеры обошлись без пяти поколений чумы и смогли развить свои города до крупного каменного строительства, канализации, бронзовой металлургии и морской торговли с Шумером (страна "Мелухха"). Если верна эламо-дравидская гипотеза, то торговле помогло бы языковое родство с жителями Элама на восток от Шумера. Способствовало стабильности и отсутствие кибиточных бомжей-убийц, которые не появлялись на субконтиненте до поздней Бронзы, и то мелкими партиями в медвежьих углах Кашмира. За пределами городской цивилизации Инда также проживали фермеры, но пока ещё родоплеменного строя, оставив охотникам только южные и восточные окраины. Пока они загадочным образом не развалились. Фолк любит изображать крашеных шведов на боевых колесницах что унижают темнокожих унтерменьшей, но завоевание горожан индоарийскими бомжами-убийцами не подтвердилось — кибитки въехали на постапокалипсис с уже заброшенными городами и откатившихся к племенам выживших. Которым, впрочем, ведические индоарии устроили те же процедуры, что и в Европе, после чего Восточная Европа и Северная Индия имеют наибольшее количество R1a патрилинейных маркёров в мире (до 75% среди высших каст севера Индии), пускай балтославянская (M458) и индоиранская (Z93) подветви отличны между собой. Итак индийский бутерброд состоит из того же числа слоёв, что и европейский, и даже прошёл через схожие пертурбации с внедрением фермерства и кочевого скотоводства. Охотники Западной Европы и Индии уже, считай, не имели ничего общего между собой, но оба региона были колонизировано весьма внешне похожими, пусть и отстоящими генетически друг от друга, фермерами из того же региона, и оба региона были заполированы, хм, "восточноевропейцами". Дравидский юг Индии, впрочем, заново собрался и сохранил свой уникальный фенотип и языковую семью — Европе же в расовом плане однотипна в сравнении с Индией и даже расово втянула сибирских пришельцев финно-угров, а из аборигенных неиндоевропейских языков остался один мелкий анклав басконского.

Бакальчук штурмует офис своей бывшей жены и матери пятерых детей. Ирина Болгар, мать детей Дурова, требует половину Телеграма. Таких историй всегда было много. Семейные ценности дорого обходятся бизнесу. Думаю, обеспеченные люди скоро перейдут на новые репродуктиные технологии. Искусственная матка в суд не подаст и бандитов не позовет.

Шутка с долей шутки. Рубрика "их нравы". Что же до искусственной матки: у Френка Герберта в Дюне ведь было целое биокастовое бесполое общество с искусственными матками организованное как всеобщая Церковь под руководством не выходящей в принципе из глубокой метафизической интоксикации мужской касты господ и живущее продажей и арендой "юнитов" внешним, так сказать, гоям. Интересное зеркало для утопических социалистов, от человека, возможно, с градусом. Когда в пятой книге инкубаторы спросили — стало слишком кислотно впрочем.

«"Твоё это наше, а моё это моё," или женщина капитализма как идеальный субъект потребления в силу её конститутивных свойств компенсации стресса через спонтанные покупки» — звучит? Звучит. Кажется очевидным, что схема описывает патриархальное рабство — то есть, уже матриархальное, как далеко зашёл прогресс с Бронзы! Писать я такой марксистский листок, конечно, не буду. Хотя в рамках праздных спекуляций мог бы измыслить "либертарианское" капиталистическое решение проблемы. Формат "семейное общество ограниченной ответственности Козлов–Баранова": моя зарплата это моя зарплата, твоя зарплата это твоя зарплата, а долги за ЖКХ и суды повесим на СООО, вместо развода ликвидация. Для любителей и любительниц асимметричных отношений же всегда можно составить договор найма в гарем к сверхбогатому с ясно публично прописанной должностной инструкцией, часами и позами доступности и зарплатным вознаграждением. К сожалению, всё это просперити портит этот пост-меркантилистский Левиафан, склизкое холодное 🦞, важной клешнёй разгоняющее анкапистов и мутящее ил. В чём цель и смысл податной женщины для Левиафана? Инкубировать икру в будущих рекрутов, которых можно потратить в Маленькой Победоносной на передовой или в тыловой. Промежуточным решением может выступать символический брак с Государём, где взамен на личинку юнита поступают косвенные или прямые выплаты, ну а ипсилон-хромосомоносец генодонор пускай не отвлекается от труда и обороны🦞 . Оптимально властелин морей устроил бы, конечно, полный социализм с кастой рожальниц и генным фондом строительных и воительных заготовок для человейника — но необходимость производить материальные блага требует от него крутить непонятный ему цикл деньги-товар-деньги, и начинаются компромиссы с рачками atlantulus paludivagus. А тут ещё и Недобитая Гадина поднимает голову, она же Кафолическая и Ортодоксальная, продвигая одновременно и духовных кастратов и плодовитую моногамию с элементами патер фамилиас, чем подрывает и суверенный человейник и ярмарку гедонизма. Если мы графически набросаем силу притяжения трёх этих способов бытия-мышления, то получится настоящее общественное векторное поле в котором крутятся шарики общественных атомов — и чем ближе они к равному тяготению всех трёх центров, тем шизофреничнее выглядит их быт. Лучше уж служить одному господину, чем трём, воистину. Хорошо когда взаимные ожидания сочетаются от взаимных ценностей, и горе тем, кто нашёл супруга/у из другого сектора.