письмо из смуты

У нас в sad girls times вышло экопоэтическое «Эссе о погоде» Ани Родионовой. Этот текст я читала несколько раз, и каждый опыт касания с ним (Взглядом тоже можно коснуться. — Тума) делал видимым что-то новое. Я думаю, так и работают хорошие тексты. В этом эссе Аня размышляет о поиске позиции, которую занимают пишущие, перцептивности и связи письма со средой. При этом теория здесь неразрывна с практикой: фрагменты посвящены конкретным состояниям сред и пишутся в сотворчестве с ними: капли дождя делают короткие фразы длиннее, вода учит волнению, электричество — «споры заряженного значения» — отправляет письмо на облако. Аня говорит, что экопоэзия — это способ вовлечь мир посредством языка, и я с этим согласна: я тоже вовлекаюсь. Этот текст — мастрид для тех, кто пишет эссе, эко-фикшн и теори-фикшн. В карточках — цитаты из него.

Кстати, о зазорах: очень нравится термин промежуть Станиславы Могилевой

Завтра на рассаде fair Даша Митякина проведёт паблик-толк «Краткая история садового письма», где в том числе немного расскажет о моём романе. В нём я обращаюсь к садам и как к теме, и как к логике письма. В эссе Gardens Роберта Харрисона есть глава о японских дзен-садах, которые «следует читать как стихотворение, состоящее из нескольких полустрочек», где важны не столько сами «полустрочки», но и зазоры между ними, которые может заполнить лишь «проницательность читателя». Мне интересно работать именно с этими зазорами — с тем, что невидимо, — в том числе и создавать их. Поэтому в моём романе появляются сады, которые нуждаются не только в зрительном, но и в умозрительном контакте: военные и королевские сады, сады эмигрантов и тюремных заключённых и другие. Что хочу сказать: садовое письмо — тема интересная, поэтому приходите к Даше, если вы в Москве🌸

Выпустили первый номер sad girls times «смута». Всё выглядит как игра, как карта, как остров и как сокровища — смотреть лучше с больших экранов. Когда мы выбирали форму для первого номера, я думала о трёх вещах: — об австралийских тропах песен, где конкретные места на земле являются воплощёнными вневременными мифами, — об игре в верёвочку, которая связывает объекты запутанной сетью перекличек, — о словах художника Дэвида Вуда о том, что «картирование, наконец, освобождается от мертвой руки академии». В итоге получился интерактивный веб-зин (наш ответ игре «Смута») с открытым миром, по которому можно перемещаться свободными тропами и примечать связи. Пока что доступна только первая локация: лес. В ней можно посмотреть фильм про симбиоз Учёного и Морского огурца, прочитать поэтические тексты про смешение / смущение тел и языков, послушать неотражающийся в зеркале трек tremorkikimor и полюбоваться на брожение. Главная страница — на видео выше. Люблю этот проект и грустных девочек, с которыми мы его сделали 💓

Критикуя метафизику как знание, полученное «из ниоткуда», она [Донна Харауэй] утверждает, что при производстве этого знания не учитывается и не определяется позиция, из которой познающий субъект познает мир. Харауэй называет такого субъекта «Глазом Бога»: не обладая ни телом, ни конкретным местоположением, ученый как бы смотрит на мир «из ниоткуда», видя и прозревая при этом «всё» взглядом, схожим со взглядом Бога. Предполагается, что этот господствующий сегодня подход в производстве знания не единственный, который мог бы считаться научным и философским. В противовес ему Харауэй предлагает строить систему науки как совокупность ситуативных знаний, не отменяющих конкретную позицию в системе производства этого знания: такая наука учитывает и расширяет способы ви́дения. 😇 Подход Харауэй чрезвычайно освежающий, однако в пределе является антифилософским: возможно ли в ее системе то самое высказывание о всеобщем, на которое вот уже целые тысячелетия претендует философская мысль? Авторка занимает в этом тексте, как кажется на первый взгляд, антифилософскую позицию, ведь философия и есть «взгляд из ниоткуда», который претендует на ви́дение мира в целом, находясь при этом «нигде» (по Харауэй, именно так смотрит и видит тот «Глаз Бога», что «трахает мир») 😇✨ Однако дело здесь, возможно, не только в том, чтобы видеть как Бог (философия в целом к этому стремится), но и в том, чтобы при этом объективировать видимое, а затем и «трахать, не спрашивая разрешения» 😇 / «Антифилософия Донны Харауэй: объективность без объективации» Лолита Агамалова, Елена Костылева

Написала статью о том, как я понимаю экофеминистское письмо. На русском языке на эту тему практически ничего не было. Я опиралась на сборник Women Writing Nature и хэндбук Рутледжа, в котором есть отдельные главы про экофем-детективы, предпосылки экофем-письма в готической литературе и даже бенгальскую (!) литературу о природе и женщинах. Ещё вспоминала важное из лекций Галины Рымбу, Жени Некрасовой, Алеси Атрощенко и Оксаны Васякиной на курсе экопрозы, который мы запускали в Школе литпрактик. В статью, конечно, многое не вошло, поэтому что-то я буду постить сюда, мне все очень интересно.

Идеи для свиданий — читать по ролям «Я очень тебя хочу» Кэти Акер и Маккензи Уорк — симулировать любовный дискурс (референс «Фрагменты речи влюбленного» Ролана Барта) — писать романтическую документальную поэму, используя материалы переписки — составлять схемы любви и искать её узоры (референс «Равинагар» Романа Михайлова) — по очереди делать друг другу таро-расклад на отношения — писать о телах друг друга (референс «Руки женщин моей семьи были не для письма» Еганы Джаббаровой) — трогать воду у берега, что «почти как нам взяться за руки» (референс «Залив терпения» Маши Нырковой) — ночевать вместе в степи (референс «Степь» Оксаны Васякиной) — составлять список «что посмотреть вместо солтберна» — собирать мацутакэ и строить совместную жизнь на руинах капитализма как Анна Цзин и ? кто? — ничего плохого не делать (референс «Я ничего плохого не делаю» Светы Лукьяновой)

Принцип сменяемости в письме В рассылке Школы литературных практик вышло моё эссе «Корова-в-языке и дискурсивная кукушка» и мини-интервью со мной. Один из вопросов был связан с писательскими ритуалами. Отвечая на него, я думала скорее о том, что помогает мне писать регулярно. И поняла, что это не про ритуалы, а про принцип письма — принцип сменяемости пространств, ролей и топосов. Что я имею в виду: мне важно писать в разных пространствах (в саду, в кофейне, в мастерской; а также: в дневнике, в гугл-доке, в заметках) и из разных ролей (писательницы, драматургини, поэтессы). Сменяемость помогает не вязнуть в том, что наскучило или перестало работать. У меня в романе есть глава про умирание орхидеи и чувство вины. Я долго подступалась к ее написанию — ничего не получалось, пока не пришла идея оформить этот кусок пьесой. Так же было и с главой о школе: писать ее дома почему-то было сложно. Когда я пошла с ноутбуком в парк, все сложилось. В визитке матрицы судьбы (могу рассчитать ваши, обращайтесь 🤝) у меня стоит 7-ка, которая означает необходимость движения, смены пространства — представляю, что это не совпадение. А писательских ритуалов у меня, наверное, нет. Важно только, чтобы рядом всегда был стакан воды. P.S. В том же интервью рассказала про один из своих первых текстов, который я написала в 11 лет! Сейчас, вероятно, моих родителей вызвали бы из-за него в школу (или случилось бы что-то другое, хуже).