Сделайте потише

Читаю со словарем Честное слово, браться за детскую литературу без орфоэпического каталога дано не всем. Не мне точно. В чем разница между взрослой книгой и детской? Нет, неправильно. Не в картинках. Детективы и любовные романы читаются про себя, с пропусками описаний природы, иногда под подушкой или вовсе по диагонали. Другое дело, сказки - вслух, с выражением и даже по ролям. И тут безобидный Сутеев оказывается форменным исчадием ада, а твой синдром самозванца вовсе и не синдромом. Куда ставить ударение? Куда? Гуся' или гу'ся? Стена'м или сте'нам? По‘ лесу или по ле‘су? По'днял или подня'л? Истинно говорю: еще пять лет успокаивающего чтения перед сном, и докторскую можно будет начать писать, а не есть. Сегодня мимоходом увеличила список использованной литературы в будущей диссертации: сорила деньгами на фестивале «Читай, Ижевск». Обожаю книжные ярмарки - книги можно потрогать, полистать и понюхать! Онлайн-шопинг рядом не стоял.

Про соль в жопе Накануне соседка по даче Татьяна принесла малину размером с детский кулачок: «Такое богатство и опадает». Я представила, как позабытая малина величиной с гранату срывается с куста и губит популяцию долгоносика, а могла бы спокойно бродить в моем животе. «А я хорошая, трудолюбивая девочка: и ягоды соберу, и кусты проредить могу», - людей, торгующих картошкой по 250 рублей за ведро, дармовая малина превращает в натуральных аферистов. «Приходи, отож. Да не к центральному входу, там поди собаку испугаешься, а к калитке, по задам», - хозяйка тщетно пыталась сохранить анонимность нашего предприятия. Солнце едва взошло, а я уже стояла у калитки. Разумеется, запертой. Когда это нас останавливало? Правильно, я тоже так подумала и непринужденно перешагнула забор. На исходящие соком ягоды было стыдно смотреть, как на девичьи губы после салона красоты, но пахли они знакомо - клопами-щитниками и молоком. На пухлых костянках сияли капли росы, на моем лице – алчные глаза. Аномальное свечение было немедленно запеленговано бабой Дусей - она спешила ко мне с лопатой. «Попробуй только инструмент сломай! Сильно не дави, корни не переруби, левея бери, потом правея», - под жизнеутверждающие напутствия четыре колючих ветки перекочевали через забор. С добычей, ободранными ногами и красными от сока пальцами потрусила к дому. Вдруг звонок от Тани: «Ну что, ждать тебя сегодня?». Зная себя, в ответ я молча прибавила ходу: поди зашла в чужой огород и вытоптала им все витамины. «Калитку открывать?» - отмела мои сомнения Таня. «Ну вы поспать, - тяну, - дело-то сделано давно». «Да я тебя не дождалась, в город уезжала», - Танино признание пригвоздило меня к месту. Борисыч, достопочтенный супруг Татьяны, о дамском переговорном процессе не подозревал. Спозаранку, да еще спросонья добродушный хозяин мог выпустить погулять по участку милую овчарку с капканом вместо челюсти или по-дружески нашпиговать солью выпуклости человека, орудующего лопатой в тылу его усадьбы. В пузырьках пунцовой малины отражались мои чудом уцелевшие ягодицы, подрагивающие в такт трепыхающемуся от шока сердцу. Спасибо, Таня! Малина очень вкусная. И градус хороший, как у шампанского.

Вот наша курица-мать и ее цыпленок. Она трясется над ним, как я над своими, учит червяков искать, клевать то, что дают. Если этот рыжий дуралей сбегает из загона, она грудью выбивает забор. Наблюдая за торжеством материнского инстинкта весь день можно потратить и телевизор не включать.

Однажды у нас жил ручной гусь. Мой отец Виталий и его родной брат Василий отличались пытливостью ума и тягой к изобретениям. Например, вдвоем могли из трех саморезов и синей изоленты собрать трактор или поставить на колеса «буханку» - старую колымагу, у которой целым было только лобовое стекло. На мой взгляд, до нобелевки им не хватило скотча и пары долларов, чтобы зарегистрировать патент. Но моим любимым изобретением братьев Антоновых был домашний инкубатор. На его производство в 1988-ом году ушел ящик из-под абрикосов, доставленный посылкой из Крыма, оконная форточка, старый ртутный термометр и лампа накаливания. В ящик, под насмешки их сурового отца - моего деда - водрузили полдюжины гусиных яиц. Но лампа была одна, и вылупился только один гусенок. Из того яйца, что было ближе всего к источнику света. Гусенок был милым и очень одиноким. У экспериментального образца не было ни братьев, ни сестер, ни мамы, ни папы. Первыми, кого он увидел, оказались мой папа и его брат - небритые и довольные собой. Стало быть, вот мое племя, – смирилась с мыслью неглупая птица. С тех пор он ходил за людьми по пятам. А поскольку он был маленький, то и в родню записал нас, маленьких детей: мы тогда размножались и жили в бабушкином дворе как дикий горох. Мы его кормили, поили, грели на ладошках. Спал он тоже с нами, в доме, в небольшом загончике из картонных коробок. Как все дети, гусенок любил играть, гоготать, хлопать крылышками. Сначала нас это веселило, мы нянчились с ним охотно. Но, к сожалению, он не умел играть в прятки и в карты. Поэтому мы разбегались по своим делам, оставляя его в загончике. Гусенок возмущался, гагакал. Мы жалели его, приносили мягкую куклу, надеясь, что птицу обманет ее нарисованный рот. Ни разу нам не удалось провести умного гуся: он прекрасно разбирался в человеческих детенышах. Он сам был почти человек: различал наши голоса, ходил, как дедушка, вперевалочку и даже плакал. Братья-изобретатели, кстати, больше с силами природы спорить не стали. И инкубатор еще долгое время покрывался пылью у них на верстаке. Мой отец с тех пор всю жизнь занимался железками и моторами. Сейчас он, конечно, скучает по брату, рядом с которым всегда оставался младшим, разговаривал с ним на одном языке и был собой. Отец осиротел, когда умер мой дед, дядю в тот же год забрал ковид, а недавно ушла мама, моя бабушка. Его детство скрылось за околицей. Сегодня, в его день рождения, я бы хотела пожелать папе мужества. Мужества оставаться собой, помнить прошлое и беречь настоящее, не предавать свои таланты и изобретать жизнь заново каждый день. У мамы вон несушка на днях высидела цыпленка, хорошенького, маленького, но пока одного-одинешеньку. Помоги, пап, заряжай батарейку, видишь, без тебя никак.

Лучшая школьная линейка в моей жизни. Я не ревела, не скучала и танцевала как в последний раз на дискотеке кому за зо.

Утро начинается не с кофе!!!

В доме три зеркала. В одном я молодая. Во втором стройная. В третьем добрая. По утрам разрываюсь между ними на британский флаг. На скорости достаточной, чтобы в первом отражалась веселая парочка 80С, во втором – глаз с поволокой, а в третьем – харизма. Жизнь мне портит четвертое. Зеркало без искажений от пола до потолка. Совершенное, как алмаз. Его собратья стоят во всех магазинных примерочных. Бездушные твари🥲

Реально извиняюсь, что пишу по ночам. Мамой клянусь, больше некогда. Как думаете, может из-за этого народ отписываться? Те, кто отписался, вернитесь, Христа ради, с обратной связью.

С семи лет я оставалась дома одна. После школы - на весь день. С восьми самостоятельно ездила на автобусе из Буммаша в центр города на лечебный массаж, и на трамвае возвращалась обратно. Мы любим приукрашивать счастливое прошлое, ставя в пример самостоятельность советских школьников. Но мне кажется, дети были точно такими же, как сейчас, просто вынуждено взрослели раньше - работающим мамам даже больничные выписывали со скрипом. В девять меня сбила машина, когда я возвращалась домой с ранцем да спиной. Мне проломило череп и светила эпилепсия. К счастью, я выжила, а взрослой познакомилась с двумя москвичками - мамой и дочкой, которую родители встречали не только со школы, но даже из института. Тогда я удивленно улыбалась. «Станешь матерью, все поймешь сама», - как в воду глядела мудрая женщина. И вот перед началом учебного года не знаю, как организовать свою второклашку, которой предстоит вторая смена. Меня мотает на эмоциональных качелях: от «страшно оставлять одну» до «сколько можно держаться за мамкину юбку».

Ужасно боюсь с тех пор запираться. В общественных туалетах, прежде чем уединится, проверяю замки, как технадзор. Стоило один только раз ослабить бдительность - в стране Евросоюза, между прочим - как я оказалась замурована в клозете. Опен зе до, - кричала я в припадке клаустрофобии. А в ответ послышалось на чистом русском: там какая-то рукожопая американка сломала замок.