Политический сайентист

Коротко о сегодняшнем дне - очень сложно а главное непонятно нахера писать диссертацию когда три? сумасшедших деда генерят контент в таких масштабах и такими скоростями. Давайте вместе подумаем и проголосуем как будет выглядеть ммм ситуация на момент моего выпуска через год.

Я ужасно рада что все-таки поехала на DRSG и что выбрала для этого Каламбию. Это был очень правильный выбор, потому что 1) я смогла для самой себя ответить на много вопросов про США и американскую академию и 2) смогла посмотреть на все оттенки рашн стадис и оценить в каком они состоянии на апрель 2023 года. Ну и просто увидела так много коллег по полю, сколько не видела за все 5 лет моей докторантуры. По-порядку. Меня всегда учили, что есть американская академия и это эталон. Есть американские университеты, и в них невозможно поступить, и только настоящие звезды могут пробиться через все тернии к сколаршип на 6-10 лет. Как обычно бывает, мир просто гораздо сложнее и оттеночнее. Из того, что я увидела - американский университет это как правило огромная корпорация нацеленная на андерградов, потому что они несут деньги. У этого есть следствия - помимо очевидных, в виде бешеной нагрузки на преподавателей (даже с большими именами), есть еще последствие разнообразия методологий, которого я пока не наблюдаю, потому что рыночек порешал что никому не всрался интерпретивизм. Самые крутые американские политикал сайнс программы в мире - это 25 белых мужчин преподающих causal inference, 2 женщины руководящие какими-нибудь рисеч группами, 1-2 poc американского происхождения и 1-2 полит теоретика. Я упрощаю и генерализирую, но идея понятна. Академия это такой же рынок как любой другой. Знаете сколько раз со мной в ЦЕУ говорили про маркет пэйпэр? Ноль. Знаете сколько раз меня спросили в штатах как выглядит моя маркет пэйпер? Ровно столько сколько академиков я попросила поговорить со мной про рисеч. Мне может не нравиться этот подход, но я взяла на заметку, что две из трех моих статей не продадутся, а вот у третьей есть шанс (если полностью ее переделать). Мне кажется, еще я взяла на заметку, что пожалуй не хотела бы работать в академии, 10 сезон затянувшегося сериала “я не могу решиться и уйти из университета”. Однако ж если про американские университеты я понимаю мало и поверхностно, наверное про рашн стадис все же чуть больше. И тут для меня было большое раздолье, почти каждую неделю в Коламбии случается какой-нибудь ивент с россиянами или про россиян, и это прелюбопытнейшие зрелище. Во-первых, сам факт что можно собрать 30 русских в одной аудитории и попросить их что-то презентовать совершенно шокинг после ЦЕУ. В разгар войны любой подобный ивент в ЦЕУ это уже очень controversial событие, которое будет много критически обсуждаться. Здесь на этот ивент просто не придет никто кроме россиян и нескольких американцев с фокусом на рашн стадис, и в широком смысле университетское сообщество такие ивенты не волнуют. С конференциями, которые делаются американскими сколарами про Россию, ситуация иная. Интересно, что свежие россияне - те, которые уехали из России после начала войны - не будут с большой вероятностью презентовать что-то на таких ивентах. Если там и будут россияне, то скорее те, которые давно и хорошо встроены в американскую академию, так что даже акцент не распознаешь. Как итог свежие уехавшие варятся в своем собственном супе, остальные довольно четко от них отделены. И у этого есть, как мне кажется, важная причина - контент.

Пост затягивается, но мне кажется важным это произнести - в России нет и никогда не было никакого академического сообщества. Были отдельные люди, знакомые друг с другом, дружащие друг с другом, использующие эти связи и делающие какие-то дела вместе. По-началу после февраля 2022 года мне казалось, что существуют микро комьюнити которые нужно и можно спасать. Типа 3-6 человек на факультете которых нужно куда-то перевезти и сохранить их команду. Оказалось что нет даже этого. Вы могли проработать вместе десятилетиями, дружить, иметь общие академическое интересы, но на деле коллега за коллегу не будет вступаться, нет понимания ценности солидарности, один человек минус или плюс - большое дело от этого не пострадает. Как итог распад сообществ чудовищный и я не представляю, чтобы его можно было как-то пересобрать в будущем. Российские сколары сейчас разбросаны по всему миру и часто поруганы между собой. Они плохо встроены в западный академический рынок и у 75% не хватит компетенций соревноваться на равных. Они не могут по множеству причин поддерживать горизонтальные связи друг с другом на системной и постоянной основе, и постепенно будут либо утекать в другие сферы, либо в другие академические филды, а вместе с тем будут отмирать последние тоненькие нити связей друг с другом. Даже то, что задумывалось как горизонтальная сеть коллег академиков - разрушается легко и непринужденно о желание посраться как в фэйсбуке, опять же, потому что “я” и “мое мнение” важнее чем “мы” да и нет никакого “мы”, российские академики никогда не заботились друг о друге так зачем начинать. Не мне определять почему так сложилось, думаю у этого достаточно причин и есть сколары, занимающиеся исследование академии, у которые получится это гораздо лучше. Как итог, мое ощущение от будущего рашн стадис печально - я думаю, это направление будет отмирать, как и зачатки российской академии в социальных науках. Нет, конечно, спрос на “поизучать Россию” будет всегда, но он останется очень лимитированным и зачастую не будет качественным, и рынку просто не нужно будет столько сколаров сколько выплюнула российская академия. К тому же у меня нет уверенности что есть спрос на честные ответы, не очень понятно что с ними делать кроме как грустить. Рашн стадис всегда были немного про экзотику и идеологию, ничего не поменялось и никому особенно не хочется знать как все работает “на самом деле”, если такое существует. Скорее всего те сколары, у кого уже были позиции, останутся при них, но будут ориентироваться все больше и больше на другие страны постсоветского пространства, к которым проще доступ и про которых у широкой общественности меньше эмоций. Российская академическая мысль, если таковая существует, никак не встроится в мейнстрим, потому что у нее есть принципиальные расхождения в нарративах и принципиальное отставание в практиках. Повторюсь, я очень рада, что съездила в Коламбию, и про все это подумала в новой перспективе. Надеюсь, я во всем ошиблась, и получится подумать совсем иначе через год или два или когда закончится война. Посмотрим.

Я не открою никому глаза, если скажу, что изучать Россию становится практически невозможно, или как минимум крайне проблематично. От институциональных факторов типа получения одобрения этических комиссий или готовности людей оставшихся в России сотрудничать с зарубежными сколарами, до тематических - что изучать? Например, я пять лет изучаю выборы, которые будут все больше и больше уходить в онлайн, который я никак не смогу обработать и который не представляет никакого интереса (ровно как федерализм, партии, международные отношения, etc). 90% рисечей которые сейчас публикуются про Россию сделаны на данных до войны. После полномасштабного вторжения, кажется, единственные данные которые сколары собирают и анализируют внутри страны (то есть речь не про уехавшие диаспоры) - это опросы, которые становится крайне сложно и проблематично сделать и проанализировать. Прямой доступ к полю, чтобы например делать интервью, закрывается - даже если еще год назад я могла себе представить интервью с партийными брокерами, сейчас я не буду так рисковать ради академической статьи. В смысле сужения поля и постепенного его отмирания, разницы между свежеуехавшими россиянами и западными академиками нет. Но каждые выходят из ситуации по-своему. Сложно отказаться от поля если ты построил на нем карьеру. Поэтому западные академики пытаются осмыслять Россию 2022-223 года как могут, и осмысление это все строится вокруг несколько даже медийных нарративов - “почему в России все рабы/не протестуют” и “как так все получилось”. Как и всегда с таким внешним осмыслением, оно лишено нюансированности. К тому же, добавление нюансов может быть охарактеризовано как ватность. Побывав на нескольких таких ивентах я поняла, что уточняющие вопросы, которые я задаю, можно буквально трактовать как ватные вопросы, навеянные российской пропагандой (в частности из-за моего паспорта, который автоматически создает стимул быть ватой). Но послушав ивенты, на которых выступают только россияне, я поняла, что наверное все же до ваты мне еще ехать и ехать, потому что если я не готова соглашаться с тэйком про рабство, это еще не значит что я готова участвовать в дискуссиях про обиду на запад. Нахожу невероятно симптоматичным и показательным, что ивенты про Россию с россиянами сводятся к 1) полному отсутствию обсуждения Украины, как будто это война вообще не против Украины а против России (ноу джоук, я слышала такой тэйк практически слово в слово. Для контекста важно, что это формулировалось не как война Украины против России, а как бы как война путина против России) 2) там, где казалось бы, можно было порефлексировать про себя, рефлексия происходит про других (обида на кого-то или что-то, кто-то повел себя неправильно, жаление себя в этом свете, “россияне как узники”, более усложненное “все не так однозначно”, etc). Практики, принятые в российской академии, переезжают вместе со сколарами (only male panels, неспособность держать тайминг, потому что говорит мужчина обсесд самим собой, высокомерие к аудитории, просто высокомерие (‘интеллектуал’ всегда > слушатель), мнение о себе как о звезде (это самое смешное, наверное, когда смотришь на какого-то мужика про которого знает 2,5 человека в российском фб а ему кажется что все его знают, даже представляться не надо), неглект империализма (нас не поняли, мы особенные, опять же полное отсутствие других стран/этносов в картине), говорение про самих себя с самими собой, построение аргументов на основании мысли/идеи а не на основании данных, в общем все по-классике. Но наверное главное, что сейчас перевозится, это отсутствие академического комьюнити, отсутствие солидарности и отсутствие школ, как таковых.

Гарлема!

В общем, теперь три дня в неделю я работаю на работе и два дня пишу диссер, и пытаюсь понять что мне нравится больше (и честно говоря, кажется, чем старше я становлюсь, тем больше мне нравится просто зарабатывать деньги и жить жизнь, лол). Такие новости, приветы из

Уже месяц как я в НЙ, остался еще один, и назад в Вену, начинать мой райтап и защищаться Все по порядку. И начну я с того, что за последний год я получила больше вопросов о том, когда планирую защищаться, чем за все время моего PhD вместе взятого. Иногда мне кажется, что есть некоторое сходство между защитой диссера и рождением детей, в том смысле что люди любят про это спрашивать тоже, и чем старше ты становишься тем больше, но при этом когда посмотришь на любопытствующих людей со своими собственным детьми, они не спали год и спрашивают не хочешь ли ты присоединиться в этот привлекательный родительский трип, и в целом с защитившимися похожая история, только они уже год ищут работу или перемещаются между одной шот терм позиции на другую. Не очень понятно, что классного ждет меня на выходе с программы, поэтому зачем ускорять этот процесс я тоже не понимаю, к тому же плана что делать с визой после выпуска у меня сейчас нет, а пока я учусь вопросы снимаются. Therefore, план (отвечаю всем сразу) защититься тогда, когда официально заканчивается моя программа - в июне 2024 года (на самом деле из-за того что я попала в ковидный аутбрейк я могу брать экстеншн на еще полгода, и защищаться в январе 2025, но есть подозрение что объект моего исследования - Россия - успеет к этмоу времени либо взорвать всех к чертям либо развалиться, и доказывать актуальность исследования выборов до 2021 года будет сложновато). До этого я должна успеть три вещи, первая - написать диссер познакомиться с людьми из своего филда которых я еще не знаю, поискать внешнего супервайзера и вообще как-то обосноваться в поле (с конем) более комфортно. Для этого я сейчас в НЙ, на фэллоушип в Колумбийском университете. Все пошло немного не по плану - человек, к которому я приехала, встретится со мной только в начале апреля (хаха), но с др стороны какая разница и кого волнует, я в Нью-Йорке и все еще не могу поверить как тут красиво и как счастливо. Вторая to do вещь - начать райтап, такой грант который есть у студентов докторской программы (почему-то каждый раз когда я пишу “докторская” следом хочется приписать “колбаса”, простите), и который можно использовать только перед выпуском чтобы все точно дописать. По окончанию этого гранта нельзя не сдать работу и сказать сори мне нужно еще немножко времени - нужно реально сдать. По дефолту этот грант длится полгода, но опять же из-за ковида у меня есть право продлить его и в совокупности дописывать год. Однако ж чтобы выйти на райтап, нужно чувствовать что ты на финишной прямой, и честно говоря один день я чувствую себя ровно так, а второй мне кажется что я самый большой импостер на планете и никому еще не доводилось симулировать диссер по политологии так хорошо, совершенно ничего при этом про не зная про, собственно. тему этого диссера. С другой стороны, в этом мире так много некачественной работы, что худшее, что может случиться - это будет еще один плохой диссер, вот реально, на фоне всего треша это реально меньшая проблема. Есть еще третья вещь - это публикации. Коллеги, я не знаю, как вы это делаете, мое вам почтение. Я тысячу раз обрывала провода открывала требования к публикациям, и каждый раз меня все так бесило и давило таким адским грузом что я ни разу не довела текст до публикации одна, только в соавторстве. У меня опубликовано ноль статей из диссера, а в мечте - три. Но возможно для этого так же нужен пункт первый, зачеркнутый. Американские университеты в США кстати пока вызывают смешенные чувства. Приедь я сюда свежей выпускницей магистратуры, наверное романтизировала бы все до чертиков, а сейчас смотрю со скептичным лицом. Я не очень понимаю где здесь место фану и как люди дышат в таком тесном соревновании друг с другом. Но с другой стороны - когда я слушала рисеч в nyu в котором чуваки могли отправить по 15 исследователей на каждый из 5 кейсов делать этнографию про выборы несколько лет, я конечно обзавидовалась страшной завистью, потому что это недостижимые ресурсы для рисеча моей мечты.

Сегодня одна из годовщин войны, и в нее мне кажется важными две вещи. Первая, напомнить, что если с расстояния кому-то она стала ощущаться не так остро как год назад, это не значит, что вблизи ее стало меньше. Волонтеры и донаты нужны были тогда, а сейчас еще нужнее, и может быть если ни то ни другое с вами еще не случилось, сейчас время впрячься. Во-вторых, я лично могу только поблагодарить тех, кто остался моим другом в этом году и смог говорить со мной о сложных темах, поверх большой боли. Я этим очень дорожу и не принимаю за данность. А еще я лично сегодня могу думать только о том, что мы - люди с российскими паспортами - сделали в этом году чтобы остановить войну. И сделали мы недостаточно, зато поcрались друг с другом знатно, остальным даже стараться не нужно.

Наблюдение на ночь. Вот есть концепт good Russian, это такой хороший россиянин против войны. А есть еще один тип россиянина, уже плотно сформировавшийся, это best Russian, такой россиянин с пистолетом у виска держащий палец на курке и кричащий «я ненавижу себя» и нервно этим пальцем на курке дергающий. Он выглядит довольно безумно, но вообще считает себя более просветленным типом чем good Russian и уж тем более чем весь остальной плебс. Это как съездить открыть чакры на Бали только в Европу и Штаты на какую-нибудь симпатичную позицию. И да, нажимать на курок он совершенно не собирается и пистолет скорее всего на предохранителе, но выглядит зрелищно, не поспоришь.