ненадежная рассказчица

так вот: годы идут, а открывающие титры «Триггера» — все еще абсолютное искусство.

в общем, как вы все знаете, древние египтяне бальзамировали трупы и помещали их в гробницы — попроще для бедняков, покруче, размером с десятиэтажный дом для знати. но вот что интересно — обряд мумификации для женщины проводили не сразу после смерти, а выждав некоторое время. как вы думаете, почему? спойлер: мужчины такие все. Геродот в «Истории» пишет: «Тела жён знатных людей отдают бальзамировать не сразу после кончины, точно так же как и тела красивых и вообще уважаемых женщин. Их передают бальзамировщикам только через три или четыре дня. Так поступают для того, чтобы бальзамировщики не совокуплялись с ними. Действительно, говорят, был случай, что один из них совокупился со свежим трупом женщины и был пойман по доносу своего товарища». ну вы понимаете. и с одной стороны, конечно, Геродот мог собирать топ-десять интересных фактов, но тем не менее, он это зафиксировал, а значит, такие вещи действительно происходили и не раз.

меня бесконечно раздражает уравнение по мужскому роду. то есть, когда, например, у какой-то рассылки есть шаблон обращения, и он весь выстроен на конструкции ты + глагол в прошедшем времени мужского рода. или когда при обращении к какой-то группе людей их называют по мужскому роду, вроде «ученики» и «пациенты». и с одной стороны, я понимаю, что это просто общий привычный формат, но с другой — а почему «золотой стандарт» — это всегда слова в мужском роде? в тех же обращениях — мужчинам было бы не приятно, если бы общее для всех сообщение было в женском роде, но а мне разве приятно читать сообщение или рассылку, где идет обращение к кому-то мужского пола? причем ладно, кто-то ставит женский род в скобках, подразумевая, что читатели разные, но там делают не все. и ведь мы сами в речи не будем уточнять «ученики» и «ученицы», мы скажем просто «ученики», подразумевая оба пола. но мужской род все еще не гендерно-нейтральный, он мужской, и это просто еще одно из проявлений невидимости женщин в языке.

вот такие юханким cr finarezu; urvampirina #orv

сходила, забрала суперобложку на «Ходячий замок» от svrt, потом пошла договориваться насчет пед.практики. меня так кошмарно забуллила школьная калитка, я позвонила охраннику, зашла, а когда стала выходить, то не нашла кнопку, открывающую дверь изнутри. я там трагично крутилась, размышляя, что, видимо, останусь тут навечно, потом ко мне пришел охранник (причем пройдя большую часть территории, бедный...). охранник: а вы чего мне не звоните? я: а что, звонка с этой стороны совсем нет? 😔 он: совсем нет 😔 в общем, меня выпустили, а не звонила я потому, что подумала, будет странно звонить в домофон, который находится с другой стороны двери, неужели нет возможности нормально выйти именно изнутри, оказывается, нет... а еще готовила вопросы про сталинский ампир для мероприятия в музей, и профдеформация — это когда ты просто читаешь про него статью, а в голове уже подборка вопросов, которые можно было бы задать ученикам, чтобы повторить советское искусство для егэ.

обожаю то, с какой иронией написан этот кусочек статьи — что первые «заинтересованные читатели», это те, кто должен был зацензурить «Диалектику мифа». главные фанаты, не иначе.

выяснила, что у Лосева есть некий труд под названием «Олимпийская мифология в ее социально-историческом развитии», пошла искать, не нашла. зато нашла статью Радцига (советский филолог), которая завершается мыслью о том, что Лосев не справился с задачей, которую поставил перед собой в этом труде. так вот, а можно как-то посмотреть на сам труд, чтобы решить, справился Лосев или нет... как говорится, над чем смеетесь? покажите классу, вместе посмеемся. зажали книжку 😥

я недавно нашла подкаст, где озвучивают разные текст по матчасти феминизма, вчера, пока ходила по делам, послушала оба вышедших выпуска 🍵

«Объявлялось, что целые сферы жизни женщин не подлежат обсуждению. Те темы, о которых мы говорили во время групп, называли „мелкими“ и „не имеющими отношения к политике“. Очень часто это были те самые сферы, в которых женщины угнетаются как группа — работа по дому, уход за детьми и секс. Все, от республиканцев до коммунистов, говорили, что они считают равную плату за равный труд важной проблемой. Однако когда женщины пытались понять, почему же мы в реальности не получаем равную плату за равный труд, тогда говорили, что это не политика, не экономика и даже не наука, что это „психотерапия“, то, с чем женщины должны справляться индивидуально. [...] И когда мы попытались описать реальность наших жизней, даже самым логичным образом, например, когда мы говорили, что все мужчины, так или иначе, получают выгоды от угнетения женщин, то многих людей это расстраивало. „Вы не можете называть мужчин угнетателями женщин! Мужчин тоже угнетают! Женщины дискриминируют других женщин!“ Хотя, казалось бы, очевидно, что если женщины — это группа, которая имеет вторичный статус в обществе по сравнению с мужчинами, то это выгодно людям из группы с первичным статусом». Кэти Сарачайлд «Рост самосознания: радикальное оружие» (1973), перевод Елизаветы Морозовой.

Сунь Укун смотрит на Ким Докчу, который сначала умер, потом появился в демоническом мире, возглавил революцию, нашел себе еще двух детей, подругу, вывел из себя Ю Джунхека и поссорился с королем демонов, и это все за один день: