Виктор Бабарико

«Четвертый раз выходят люди. Что это, если не сигнал?» Но сигналы должны быть ясными, отмечает Татьяна Хомич. Правда, со стороны демократических сил также — смешанные сигналы. Правозащитница и сестра Марии Колесниковой уверена: нужно не только требовать освобождения, но и предлагать что-то взамен, кроме угроз. — Люди выходят на свободу, и это не может не радовать. Много раз до этого я слышала от наших коллег, что режим не хочет освобождать, что нужен сигнал. И вот четвертый раз выходят люди — что это, если не сигнал? Но сигналы должны быть ясными. Да, режим хочет казаться договороспособным, но продолжающиеся репрессии, инкоммуникадо и жестокие условия содержания показывают, что мало что изменилось. Встает вопрос, а стоит ли начинать разговор? Нельзя одной рукой освобождать людей, а другой продолжать держать женщину в ШИЗО и морить ее голодом. Смешанные сигналы звучат не только со стороны режима, но и с нашей. Моя позиция вызывает обсуждения в разных группах по разные стороны границы, но я знаю одно: абсолютное большинство беларусов согласны с тем, что никто не должен сидеть в тюрьме за свои убеждения. Человеческая жизнь — это высшая ценность, и ничего важнее нет. О моей сестре Маше ничего не известно уже 570 дней, это вопрос жизни моей сестры, которую сотни тысяч людей полюбили в 2020-м, и я буду добиваться ее спасения всеми методами. Каждый беларус, у кого есть родные в тюрьме, меня поймет. Поэтому я считаю, нам нужно не только требовать освобождений, но и быть способными предложить что-то взамен, кроме угроз.

У многих, чьи кабинеты сейчас вынужденно в Варшаве и Вильнюсе — в тюрьме любимые люди. Я верю, что мы будем и дальше находить общий язык и общие шаги ради них. У тех же, чьи кабинеты сейчас в Минске, тоже есть дети, родители, сестры и братья, а значит эти люди понимают, как ценно быть со своей семьей.

Если мы говорим о примирении нации, то начинать нужно с того, чтобы воссоединить разлученные семьи. Нет ничего, чего бы я хотела больше, чем обнять свою сестру Машу, — написала в своем Фейсбуке Татьяна Хомич.

Беларусы и беларуски всего мира! Как можно помочь Марии Колесниковой Мы верим в силу солидарности беларуской диаспоры. Нас много — и вот, что можно здесь и сейчас сделать для Марии Колесниковой: 1. Связаться с политиками в Германии, Австрии, Швейцарии, Франции или США, используя готовые шаблоны писем: 🇩🇪bit.ly/SOSMaria-Deutschland 🇦🇹bit.ly/SOSMaria-Oesterreich 🇨🇭bit.ly/SOSMaria-Schweiz 🇫🇷bit.ly/SOSMaria-France 🇺🇸bit.ly/SOSMaria-USA 2. Требовать немедленного освобождения Марии и предоставления ей необходимой медицинской помощи. 3. Публиковать информацию о ситуации с Машей с хэштегом #SOSMaria и просить своих знакомых и друзей обращаться к локальным политикам. Время — быть вместе!

Что пишут о Марии Колесниковой в мире? Liberation (Франция): Особое беспокойство вызывает состояние Марии Колесниковой, чей вес, как сообщается, снизился до 45 кг. Spiegel (Германия): «Марию морят голодом. Это пытка». TVN24 (Польша): Шокирующие сообщения об оппозиционерке: «При росте 175 сантиметров она весит 45 килограммов». Kyiv Post: Мария Колесникова сталкивается с «медленным убийством» в тюрьме Гордон: В колонии в Беларуси могут издеваться над оппозиционеркой Колесниковой. С ней нет связи больше года Илья Яшин (российский оппозиционер): Я переживаю за Марию Колесникову *** 4 года назад Марию похитили в центре Минска. Уже более 560 дней — она находится без связи с родными. Мы все переживаем за ее состояние и жизнь в условиях пыток и издевательств. Крайне важно обеспечить Маше необходимое питание, предоставить обследование и лечение, допустить к ней родных и адвокатов, возобновить переписку.

#SOSMaria Три просьбы, которые дадут надежду на то, что Мария будет жить Правозащитница и сестра Марии Колесниковой Татьяна Хомич написала эмоциональное открытое обращение в Фейсбуке. — Кормить язвенника баландой — это пытать его и медленно убивать. Не давать человеку права на переписку с семьей — ускорять эту смерть. Маша не знает, жив ли папа и как его здоровье. Мы не знаем, как ее кормят и лечат. Мы обращались в администрацию колонии и в инстанции выше. Фактически, ответа нет. «Писать не хочет, звонить не хочет». Я не буду ссылаться на конвенции, беларуское и международное права. Ни по каким законам, Божьим и человеческим, морить голодом больного человека в тюрьме нельзя. Это не про наказание преступника, не про изоляцию политического оппонента. Это пытки и издевательства над человеком, это преступление против человечности. Недопустимо, чтобы в ХХI веке в центре Европы в тюрьме убивали человека голодом. Сегодня этот кошмар можно остановить. Сегодня в Беларуси снова заговорили о гуманизме. И это дает мне надежду. Из колонии вышли десятки человек. И это дает еще большую надежду. Надежду на то, что никакое наказание не будет сопровождаться издевательствами и пытками. Что Маша будет жить. Я прошу: — обеспечить ей необходимое питание — предоставить ей необходимое обследование и лечение — допустить к ней родных и восстановить с нами переписку

У этих наших первоклашек определено есть чему поучиться ❤️ Мы очень ждем новостей о состоянии Виктора и Марии. Если вы что-то знаете — пишите нам в чат-бот для обратной связи.

Мария Колесникова весит 45 кг при росте 175 см Татьяна Хомич в интервью «Настоящему времени» рассказала, что информацию о состоянии Марии родные получают в основном от освободившихся из колонии женщин. После операции на прободной язве нужно Марии специальное питание, но в ШИЗО купить эту еду невозможно, также для нормального питании Марии не хватает денег, которые разрешают потратить в помещении камерного типа, где ее содержат уже более полутора лет.

— Тюремную еду она не может есть, это очень грубая для нее еда. Условия в ПКТ предусматривают, что можно потратить 35—70 рублей в месяц, это около 10—20 евро в месяц. Но представьте, что на эти деньги можно купить в Беларуси? В лучшем случае чай, печенье. Но ведь ей еще нужны прокладки, вещи гигиены, которые в передачах к ней не попадают. Поэтому все это время Маша недоедает, фактически она голодает. От этого, скажу честно, я шокирована. Мы услышали, что она весит 45 килограмм, и это при ее росте в 175 — представьте! Эти условия, которые ей создают, — вот это мне непонятно! Я считаю, что это невозможно — в XXI веке, в центре Европы иметь такие тяжелые и нечеловеческие условия. И я боюсь, что в какой-то момент может повториться ситуация, как с Алексеем Навальным, которую мы наблюдали полгода назад, — высказала опасение Татьяна Хомич.

З Марыі Калеснікавай «усяляк здзекуюцца» — «Новы Час» Вось што распавяла крыніца выдання: — Марыі не перадаюць лісты, пры гэтым «рвуць іх» на вачах і «ўсяляк здзекуюцца» з яе.  — Марыя прасіла пра медыцынскую дапамогу, аднак лекараў да яе «вельмі доўга» не дапускалі. — «Калі Марыю Калеснікаву кудысьці вядуць, перакрываюць усю турму. Такое адчуванне, нібыта вайсковае становішча».  ❗️Марыю трымаюць у рэжыме татальнай ізаляцыі, мы не ведаем, што з ёй і ў якім яна стане з лютага 2023 года. Гэта ўжо болей 550 дзён ❗️ Калі у вас альбо вашых блізкіх ёсць інфармацыя, калі ласка, напішыце нам у чат-бот. Мы гарантуем бяспеку і ананімнасць.

👏Як Віктар Бабарыка ў калоніі вырашыў пытанне з бібліятэкай Гісторыю з калоніі ў Наваполацку распавёў былы палітвязень Ягор Яўстратаў. Паводле яго словаў, Віктар Бабарыка «не згубіў сваёй годнасці нягледзячы на тое, што хадзіў у турэмнай робе». — Я б сказаў, што Віктар Бабарыка паводзіў сябе нават у калоніі як нацыянальны лідар. Куды б ён не прыйшоў, ён з усімі заўсёды вітаўся. Ён не ведаў нікога, але яго ведалі ўсе. Таксама ў калоніі Віктар Дзмітрыевіч вырашыў пытанне з бібліятэкай, якое гадамі ніхто не мог вырашыць. Для кожнага атрада была вылучана гадзіна часу на тыдзень, калі можна было арганізавана прыйсці ў бібліятэку і выбраць кнігу. Для майго атрада — умоўна па серадах з 14 да 15 — але праблема ў тым, што ўвесь атрад у гэты дзень быў на промцы і паход у бібліятэку не быў паважнай прычынай, каб пакідаць працоўнае месца. Тым больш у той час палітычныя працавалі па шэсць дзён на тыдзень. А з промкі вярталіся каля 18 гадзін, калі бібліятэка ўжо была зачынена.

Віктар Бабарыка неяк намякнуў, што калі гэтае пытанне не вырашыцца, то гэтай справай зоймуцца яго адвакаты. І бібліятэка неўзабаве пачала працаваць да 19-ці гадзін — зняволеныя паспявалі зайсці туды пасля працы.

Ягор падкрэсліў, што з Віктарам Бабарыкам было забаронена заводзіць гутаркі — за гэта паказальна каралі, каб пагалоска разыходзілася па лагеры.

«Я надеюсь, Маша сможет сберечь свое здоровье» — о чем говорила Татьяна Хомич в интервью «Маланка-медиа» Представительница команды Бабарико считает, что возможности для обмена еще будут — и вопрос уже к родным политзаключенных, демократическим силам, диаспоре, «сможем ли мы воспользоваться такими возможностями и донести до наших партнеров необходимость освобождения и необходимость бороться за этих людей вместе с нами». — Есть диаспоры во многих странах, есть Народное посольство. Мне кажется, что как раз механизмы и сети, которые могут быть для этого использованы, достаточно активны и построены беларусами за эти несколько лет. Вопрос, наверное, здесь больше в приоритетах демократических сил, в той риторике, в той коммуникации, которая доносилась в последние годы о том, что политзаключенные выйдут на свободу при смене режима, о том, что нельзя торговать политзаключенными и так далее. Я считаю, что эти посылы очень мешают, они размывают наш приоритет, они размывают фактически эту повестку освобождения политзаключенных — и в наших силах ее изменить для того, чтобы этот вопрос приоритизировали уже западные страны и наши партнеры, — отметила правозащитница. Татьяна также рассказала, что она по-прежнему ничего не знает о состоянии Марии Колесниковой.

— Конечно, я очень боюсь за её здоровье сейчас. И я всё-таки надеюсь, что она сможет сберечь своё здоровье, перенести эти пытки, психологические и физические пытки, которые над ней сейчас совершаются. Представьте, полтора года нет никакой связи с родными, нет связи вообще с внешним миром, ты не знаешь, что происходит в Беларуси, ты не знаешь, что происходит с твоей семьей. Я очень боюсь, что, конечно, это очень сильно влияет на Машино здоровье.

«Виктор — это всегда позитив!» Когда мы готовили фильм к 60-летию Виктора Бабарико, мы получили много историй от его друзей и бывших коллег. Они рассказали, какие качества в нем ценят:

Друг и экс-коллега: «За время нашего общения я смог увидеть его в различных ситуациях и могу сказать: он всегда старался добиваться лучшего. Всегда ставит цели, к которым еще нужно стремиться. Он учит не воспринимать вопросы по отдельности, а видеть широкую картину и понимать взаимосвязи.»

Анонимно: «Страсть к познанию, откровенность, прямолинейность. Чувство справедливости. Умение вдохновлять и быть примером. Он очень интересный собеседник.»

Анонимно: «Профессионализм во всём. Уважение к людям, честность и порядочность, доброта.»

Елена: «Виктор Дмитриевич — это всегда позитив! Какими бы ни были обстоятельства — обычные рабочие будни или напряжённый ответственный период — у него не бывает без шуток, юмора и разрядки смехом. Даже на самых серьёзных заседаниях было место здоровому смеху.»

Анонимно: «Виктор Дмитриевич говорит так: „Безвыходных ситуаций не бывает! Главное – захотеть!“»