сквозь время и сквозь страницы

продолжение (2) Можно не знать о «Гольдберг-вариациях» Баха, но помнить историю Орфея, который играл на кифаре. Вспоминается статья, опубликованная в середине июля на «Горьком» (gorky.media), Арена Ваняна о романе-эссе Ольги Мартыновой «Разговор о трауре».

«В конце концов ты понимаешь, что ключевую роль для Мартыновой играет не конечный ответ, что означает взгляд Орфея, брошенный на Эвридику, — а то, что поиск этого ответа повторяется, словно литургия или циклическое песнопение»

— читаем в статье. В «Контрапункте» нет прямых отсылок к мифу об Орфее. Но мысль о том, сколько раз главная героиня бросает взгляд на дорогое для неё прошлое и о том, что некоторые фрагменты её воспоминаний повторяются в повествовании несколько раз, тоже напоминает историю Орфея. Миф об Орфее и Эвридике как о любви, так и о силе искусства. Оно как раз и обретает свою силу, когда наполнено чувствами и переживаниями, — такой вывод следует из сюжета мифа. В нём звучит идея одухотворённого искусства.

«Кукла стала членом семьи, после того как своею любовью дочка вдохнула в нее жизнь. То же самое проделывал со своими канонами Бах»

— читаем на страницах «Контрапункта». Главная героиня же «вдохнула жизнь» в миф о Бахе и его «Гольдберг-вариациях». «Музыка наполняет тебя до краев, так что стрелки часов останавливаются <…> Музыка обращается к собственному молчанию, ведь в каждом начале предвещается конец» — получается, что то настроение, которое ощущается с первых строк и остаётся с нами, пока мы читаем эту книгу, вполне закономерно. В первой главе «Контрапункта» встречаем рассуждение о времени. Снова о времени идёт речь и в финале. Кольцевая композиция — так и есть. Заключительным же строкам предшествует не обозначенный формально эпилог. В нём ускоряется ритм повествования. Из эпилога мы узнаём о том, что всё-таки случилось с ними — с матерью и дочерью. А ещё находим ответ на вопрос: почему музыка, если в книге всё осмысляется посредством слова? Казалось бы, глупее вопроса не придумать. Поскольку перед нами книга, а в книгах живут слова. Предметом же словосплетений может быть что угодно. Хоть та же музыка. Но писатель даёт свой ответ, и он звучит так:

«Музыка для женщины, как для маленького ребенка слово, была идеальным средством упорядочивания внутреннего мира <…> Малыш в конце концов вынужден овладеть словами и заговорить; точно так же и женщине пришлось-таки смириться с реальностью и признать, что недостаток в музыке денотативной силы и повествовательной структуры мешал ей осуществить всепоглощающее желание описать свою дочь. Она была вынуждена прибегнуть к языку»

«Контрапункт» — на стыке двух видов искусств. «Контрапункт» вдохновляет задавать вопросы и приглашает находить верные или не очень ассоциации. При этом, погружаясь в книгу, мы оказываемся в мире, где читателю как будто бы нет места. Потому что мир, в котором оживает в эта история, существует для двоих: для матери и её дочери.

«Будущее затаилось в дальнем углу комнаты. На улице жизнь продолжает свой безостановочный ход. В крошечном мире, вне пространства и времени, мать играет для своего ребёнка»

«Контрапункт» — история, где встречаются абстрактное и конкретное. У матери и дочери нет имён. Фрагменты же воспоминаний описаны детально. Музыка абстрактна. История жизни Баха, к которой то и дело обращается главная героиня, содержит фактические подробности. «Контрапункт» Анны Энквист можно воспринимать на самых разных уровнях и читать, находясь в любом настроении. И когда те же «Гольдберг-вариации» Баха вызывают интерес (когда хочется их включить и послушать, чтобы лучше погрузиться в книгу). И когда не хочется включать никакую музыку. Читая эту книгу, можно как искать параллели с сюжетами в искусстве, так и погрузиться в свои мысли и воспоминания, связанные с тяжёлой, но общечеловеческой темой. С темой этого произведения. Пусть «Контрапункт» и посвящён истории двух героинь, но в нём всё же найдётся место для читателей с любой «личной причастностью» к нему (приведём выражение из цитаты, что уже однажды звучала в сегодняшнем материале) и разным опытом. #внутри_текста

продолжение (1) Автор ли? Или всё же рассказчик? Если рассказчик, то какой: всезнающий или участвующий в событиях… Вот тут уже интереснее.

«Женщину звали просто «женщина», может быть — «мать». С именами были проблемы»

— читаем на первой странице книги. Вроде бы повествование идёт от третьего лица, и как будто бы всё о режиме повествования ясно. Другой вопрос: у кого «были проблемы с именами»? Вряд ли у рассказчика, каким бы он ни был. Скорее, у главной героини. А что если это она в своих записях сама себя называет «женщиной» и «матерью»? А что если это даёт главной героине увидеть ситуацию издалека и взглянуть на неё со стороны? Пока читаем текст, не покидает ощущение, что вся эта история — исповедь (а вместе с ней и плач) главной героини. Разбирая «Гольдберг-вариации» Баха, она вспоминает и проживает заново события прошлого. «Контрапункт» — это книга-процесс. В ней воспоминания не находят свои места. Они кружат в хаосе и нелинейности. А музыка — единственное, что их собирает и структурирует. А ещё музыка для главной героини становится чем-то вроде катализатора.

«Тринадцатая вариация, первая вещь в медленном темпе, печальная сарабанда, окаймленная бесчисленными гирляндами изящных нот, написанная хоть и в мажоре, но невыразимо безутешная, толкала ее к столу. Она взяла карандаш. Странная причуда — излагать на бумаге эпизоды из жизни своего ребенка. Основанные на воспоминаниях матери или ее фантазиях <…> навеянные чем-то еще, тем, что выталкивает мысли на поверхность. Музыкой»

Мать и дочь. В этой истории больше никого нет. Даже всезнающего рассказчика. Мать рассказывает историю о своей дочери, отойдя на несколько шагов в сторону:

«Со смешанными чувствами гордости и растерянности мать наблюдает, как всего за несколько недель ребенок полностью осваивается в незнакомой школе, как формирует собственное мнение о преподавателях и внутреннем распорядке, как управляет отношениями со своими новыми подругами»

А как же те, у кого нет детей? Как у меня, например. Получается, что мир этой книги так и останется для меня частично недоступным? Эти вопросы отсылают к теме опыта читателя, который у него есть на момент встречи с книгой. Всегда, как минимум, есть два варианта в этой ситуации. Можно расстроиться и сказать: «эта книга не для меня, я её всё равно не пойму». А ещё можно задуматься о том, чему мнимо-далёкая история способна научить и с чем познакомить. Читая «Контрапункт», мы узнаем, точнее, вспоминаем о возможности отойти от какой-либо ситуации на шаг в сторону и взглянуть на неё иначе, глазами наблюдателя, например. Вспоминается глава «Отдыхающие» из детской книги Натальи Евдокимовой «Лето пахнет солью», где девочка рассказывает о том, что такое смотреть со стороны:

«Я люблю смотреть со стороны. Это просто. Мысленно отходишь на шаг назад и смотришь на себя и на других <…> Если сделать так, то многое меняется. И я тоже меняюсь <…> Сколько таких же — похожих и непохожих друг на друга — приезжает, отдыхает и, собрав сумки, разъезжается по своим городам. Слово «отдыхающие» было общим, как будто мы просто люди, одни из миллиардов»

Казалось бы, цитата из книги, у которой нет ничего сюжетно-общего с «Контрапунктом». Но в нём — мать и дочь, у которых нет имён. Мать и дочь. Вот тут есть, где развернуться, в смысле ассоциаций. От образов матери и дочери в искусстве и мировой литературе до разговора о социальных ролях. Почему-то, прежде всего, вспоминается древнегреческая мифология. А именно сюжет о Деметре и Персефоне. Затем и история об Орфее. Персефону похитил Аид. А дочь в «Контрапункте» никто не похищал. Но чувства главной героини близки чувствам Деметры. «Похитили» — «отняли» — «забрали» — такими глаголами их можно описать. Просто роль Аида в «Контрапункте» отведена не конкретному персонажу, а определённым обстоятельствам. #внутри_текста

«Контрапункт» Анны Энквист: а как же те, кто в историю главных героев не вовлечён? Пока читала эту книгу, мне хотелось задавать глупые вопросы вроде того, что в заголовке поста. Такие вопросы, которые уводят подальше от сути произведения. Но, если взглянуть на них с другой стороны, можно заметить, что они как раз к ней и приближают. «Контрапункт» — история с печальным концом и невесёлым началом, но читатель как будто бы к нему готов. С первых строк ощущается, что в финале истории произойдёт страшное событие (или нам расскажут о том, что оно случилось когда-то давно).

«Будущее притянуло ее к себе так резко, что ей пришлось сделать шаг назад. Прошлое должно было оставаться рядом, у нее на виду»

— читаем на странице. У главной героини непростые отношения со временем. Она не может отпустить прошлое. А будущее в её жизни настало раньше, чем она была готова к встрече с ним.

«Руки вцепились в нее мертвой хваткой, она задохнулась в объятиях будущего. Его зовут Время. Оно будет уводить ее от всего, что ей дорого, и вести туда, где ей совсем не хочется быть»

после таких слов читать книгу дальше всё тревожнее и тревожнее. И это только начало произведения. Мать и дочь. Только они. Пусть в этой истории ещё об отце и сыне говорится, но они — не в главных ролях. Мать и дочь — у них нет имён. Зато у композитора, чья музыка в книге повсюду, есть имя. Известное имя. У его произведения — тоже. «Гольдберг-вариации» Баха. Казалось бы, без них не было бы этой книги. Они — во главе сюжета и структуры произведения. Каждая глава «Контрапункта» соответствует одной из тридцати вариаций. «Гольдберг-вариации» и история переживания главной героини, а также факты из биографии Баха. Их одновременное звучание и есть «Контрапункт» Анны Энквист. А как же те, у кого нет музыкального образования и кто ни разу не слушал «Гольдберг-вариации» Баха? Как я, например. Получается, что я не смогу услышать главную героиню. Ведь мы говорим с ней на разных языках. Значит, мне не стоит погружаться в эту книгу? Но не всё то музыка, что записано нотами. Да простят меня за это выражение читающие этот пост профессиональные музыканты. Я не о музыке в целом, а, скорее, о ритме. Ритм… Он повсюду. Не только в музыке, но и в фотографии, и в искусстве графики. А также в литературе — ритм повествования. Учитывая, что перед нами книга, в основе которой музыкальное произведение, мы можем предположить, что самое интересное при её анализе — это композиция. Ещё бы… В «Контрапункте» ведь нет крепкого сюжета. Логика сбита. Да и повторы встречаются то и дело. Можно было бы рассказать о композиции произведения и ни о чём больше не говорить.

«В сознании женщины проблемы с памятью лежали на поверхности»

— читаем на странице. Действительно, там, где музыка, там и время. Там, где время, там и мысль о памяти. Предсказуемая триада — музыка, время, память. Удивительным образом можно сделать ряд выводов, даже не погружаясь в то, что скрывается за словами. Но в приведённой цитате обращает на себя внимание кое-что другое. «лежали на поверхности» — после этих слов возникает вопрос: а что же тогда на глубине? Поэтому оставим мысль о композиции. Текст зовёт куда-то глубже и дальше. Почему музыка? Почему именно «Гольдберг-вариации» Баха? Что они для главной героини значат?

«Дело не в нотах, а в личной причастности к ним»

— читаем на странице и понимаем, что выбрали верное направление на пути к пониманию произведения и чувств главной героини.

«Однако не уважительнее ли по отношению к композитору связать аутентичность с его замыслом, а не с кусками дерева или жилами струн, на которые обрекло его время. Разгадать его стремления гораздо важнее, чем терзать возвращенные в прежнее состояние скрипки»

— получается, что музыка в «Контрапункте» помогает «разгадать стремления» его автора. Но сначала — стремления главной героини. Она — женщина и мать. Так её называет автор. #внутри_текста

8 фактов о писателе, с творчеством которого я мало знакома 25 июля 2024 г. — 95 лет со дня рождения Василия Шукшина. хороший повод, чтобы поговорить о нём. даже если я читала у него только пару рассказов. даже если в его творчество углубляться в ближайшее время не собираюсь. повод есть. материал есть. почему бы и да. к тому же, думаю, что некоторым читателям канала интересно соприкаснуться с миром Шукшина. о том, что сподвигло меня собирать факты о писателе, которым я не интересуюсь, кратко расскажу в комментариях к этому посту. /к слову, я недавно дочитала книгу одного автора современной зарубежной литературы и потихоньку готовлю новый материал — разбор произведения/ а пока — подборка из 8 фактов о творчестве и жизни Василия Шукшина. в нашем канале есть рубрика, где мы читаем лирику вместе. а сегодня так же почитаем факты. •  что вы читали у Шукшина? •  с каких книг стоит начать знакомиться с его творчеством? •  какой факт из подборки удивил и заинтересовал?

продолжение «Письма к молодому поэту» впечатлили тогда настолько сильно, что где-то через полгода мне захотелось прочесть их снова. перечитала. а вслед за ними прочла и «Письма о Сезанне». «Письма к молодому поэту» вряд ли буду ещё когда-нибудь перечитывать. а «Письма о Сезанне» — почему бы и да. •  Трумен Капоте. Книга «Завтрак у Тиффани» в серии «Азбука-классика» в ней же — и лирическая повесть «Голоса травы». единственный новый для меня текст в этой книге. потому что «Завтрак у Тиффани» прочитала ещё в электронном формате тоже весной 2020 года. /только сейчас, рассказывая об этих книгах, поняла, что большая часть подборки — экскурс в мою весну 2020 года. как будто расчехляю убранные в закрома антресолей воспоминания полкожителей того периода/ на обложке — кадр из фильма «Завтрак у Тиффани», который сложно назвать экранизацией. фильм этот не люблю. а книга — одна из любимых книг. за «Голоса травы» взялась сразу, после того, как перечитала «Завтрак у Тиффани». произведение тронуло. думала, что буду перечитывать. но по-своему интересно то, что я несколько раз начинала перечитывать «Голоса травы» и всякий раз бросала книгу на полпути. в конце июня в этом году снова захотела вернуться к «Голосам травы». и снова в какой-то момент отложила книгу в сторону. «Голоса травы» — история, тёплая, но и приумножающая грусть. •  Бернард Шоу. Книга «Пигмалион. Дом, где разбиваются сердца» в серии «Азбука-классика» давно хотела прочитать «Пигмалиона». прошлым летом купила эту книгу. но «Дом, где разбиваются сердца» заинтересовал сильнее из-за подробного предисловия. писала об этом в одном из постов. впечатлениями о «Пигмалионе» делилась тоже — этой зимой. ни одно из этих произведений перечитывать не хочется. тот случай, когда персонажи неприятны, а мышление писателя восхищает. пьесы Бернарда Шоу удивительно злободневны современны. •  Джон Стейнбек. Книга «О мышах и людях. Жемчужина» в серии «Эксклюзивная классика» с творчеством автора была не знакома раньше. в марте этого года начала читать в электронном формате его повесть «О мышах и людях». прочитала примерно треть текста и поняла, что произведение лучше читать в бумаге. спустя пару месяцев эта книга нашла своё место в шкафу на полке. а страницами зашуршала она в только в июле. начать знакомство с творчеством писателя решила с «Жемчужины», потому что, о чём повесть «О мышах и людях» уже немного знала и понимала, что погружаться в её сюжет сейчас не готова. впечатлениями о «Жемчужине» делиться ещё рано. нужно собраться с мыслями, прежде чем писать о ней, да и вообще собраться с мыслями не помешало бы. но после «Жемчужины» я в очередной раз удивилась тому, что чтение книг с жутковатым сюжетом может быть расслабляющим. ну а повесть «О мышах и людях» прочитаю как-нибудь в другой раз. и продолжу знакомиться с творчеством Джона Стейнбека дальше. такая получилась подборка. если в книге не одно, а два произведения, читаете второе произведение, которого не было в книжных планах? и читали ли вы что-нибудь из этой подборки?

пять книг с сюрпризом, или история о том, когда всё идёт не по книжным планам когда хочется прочесть произведение, шурша страницами, (особенно если речь идёт о классике) выбираем печатное издание себе по вкусу. ведь каждому читателю важно что-то своё: кому-то плотность бумаги, кому-то размер шрифта, а кто-то собирает книги той или иной серии. иногда под одной обложкой вместе с тем произведением, что мы ищем, оказывается и какое-нибудь другое произведение того же автора — текст, название которого видим впервые. причём не о сборниках рассказов идёт речь. а о том случае, когда произведений в книге не больше двух. порой название второго произведение даже не указано на обложке (в оглавлении оно, конечно, обозначено. но, увидев знакомое название на обложке, мы не всегда перед покупкой книги заглядываем в оглавление). второе произведение в книге — произведение-сюрприз, а вместе с тем второй шанс познакомиться с творчеством автора, не покидая не закрывая книгу. на днях дочитала «Жемчужину» Джона Стейнбека. первое погружение в мир писателя состоялось. пусть и изначально покупала эту книгу, чтобы прочесть другое произведение, что в оглавлении обозначено до «Жемчужины», да и в моих книжных планах на ближайшее время её не было. вот что и вдохновило меня сделать подборку такую подборку. в ней место нашлось и для «Жемчужины». но обо всём по порядку. •  Вирджиния Вулф. Книга «На маяк. Миссис Дэллоуэй» в серии «Азбука-классика» покупала эту книгу весной уже далёкого 2020 года, когда нужно было читать «Миссис Дэллоуэй» в рамках университетской программы по зарубежной литературе. на другой роман, живущий под той же обложкой, тогда не обратила внимания. а история о Миссис Дэллоуэй понравилась и запомнилась. перечитывала её не раз. однажды делала разбор этого текста в нашем канале. до романа «На маяк» добралась лишь в январе прошлого года, не думая, конечно, о том, он меня зацепит сильнее, чем «Миссис Дэллоуэй». впечатлениями о романе «На маяк» делилась в этом посте, так что повторяться не буду. единственное, что добавлю, так это то, что для меня «На маяк» — та редкая история, которая вызывает чувство несправедливости по отношению к персонажу. «ну, почему так рано заканчивается история главной героини?» — ответ очевиден, если посмотреть на вопрос с точки зрения идеи романа. когда читаю художественные произведения, не задаюсь вопросом, прав ли автор. и придерживаюсь мнения, что в сюжете происходит всё, как нужно. но иногда мне как читателю (не как филологу) не хочется понимать, почему автор выводит персонажа из сюжета. в русской классике только одна книга вызывает такое чувство — «Отцы и дети» Тургенева. в зарубежной классике теперь такая книга есть тоже. и это «На маяк» Вирджинии Вулф. • Райнер Мария Рильке. Книга «Письма молодому поэту» в серии «Эксклюзивная классика» в это издание, помимо произведения, название которого обозначено на обложке, входят ещё и «Письма о Сезанне». но удивляет не только это. в книге указано, что перед нами — сборник. слово «сборник» может вызывать самые разные ассоциации, но уж точно это не два коротких текста (+ приложение), напечатанные с большими отступами и крупным шрифтом. к слову, в 'сборнике' всего 160 страниц. книга поселилась и обосновалась в шкафу в конце весны 2020 года. а ещё раньше она оказалась в списке книжных хотелок. весной 2020 года — во времена всеобщего карантина — я часами залипала в соцсети с картинками. и вот в каком-то блоге проходил интерактив с цитатами из «Писем молодому поэту» Рильке. под каждой карточкой с определённым номером была спрятана цитата. не помню, какая мне тогда досталась цитата (к слову, запомнила, что цитата была под номером 11), но, прочитав её, поняла, что хочу познакомиться с этим произведением. /может быть, сделать подборку книг, знакомство с которыми у меня началось именно с цитат? напишите в комментарии, если такая подборка интересна/

дайджест — весна 2024, а также один июньский пост прошёл июнь, а мы сегодня — о весенних материалах как вовремя. внеплановый перерыв в нашем телеграм-канале затянулся. пора это исправить. — • — разборы произведений •  «Детские картинки» Варлама Шаламова: когда что-то чужое обретает личное значение •  «Гэмблер» Романа Яковенко: внутри игры — • — подборки •  большая подборка материалов рубрики #знакомство_с_автором ко дню писателя •  подборка постов о творчестве Иосифа Бродского •  бумага, обложки и истории о новых полкожителях •  контекст этого месяца: февраль, март и апрель — • — подборки стихотворений — рубрика #читаем_лирику_вместе •  3 стихотворения Валерия Земских •  5 стихотворений Иосифа Бродского — • — рассуждательные посты и материалы •  о видении мира сквозь призму лирики и о мире концепций •  рассказы и листание ленты в соцсетях — тот единственный июньский пост •  читать книги, чтобы отдохнуть и восстановиться •  впечатления после участия в конференции в литературном клубе Bedlam •  лонгриды и время всё весеннее сейчас кажется очень далёким, пусть и прошёл только один месяц лета. материалов вышло немного, но сама весна в этом году у меня получилась удивительной и наполняющей. яркие события. много общения. новые знакомства. но даже к приятным переменам необходимо притереться. войти в новый ритм. рассортировать впечатления. на это нужно время, а значит, на что-то другое в такие моменты времени не хватает. на тексты для телеграм-канала, например. а дальше — июнь начался. и июнь закончился. несколько потрясений — одно за другим. мне сейчас меньше всего хочется рассуждать о событиях этого месяца, так что без подробностей. июнь закрутил воронкой вынужденных перемен и непростых обстоятельств. но это не повод меньше читать книги. наоборот, это повод, чтобы больше и читать, и работать. я по-прежнему открыта сотрудничеству с писателями → @nastya_greenflower (можно написать мне лично). а также прикрепляю ссылку на страницу, где рассказываю о том, в каких рабочих проектах участвую и какие проекты ищу. что касается чтения, то знакомлюсь в аудиоформате со сборником эссе Оливии Лэнг «Непредсказуемая погода. Искусство в чрезвычайной ситуации». ещё дочитываю медленно и с карандашиком «В лаборатории редактора» Лидии Чуковской, а позавчера начала потихоньку перечитывать «Голоса травы» Трумена Капоте. не знаю, как часто и насколько регулярно в ближайшее время будут выходить новые публикации на канале. но и истории о полкожителях, и другие материалы о литературе — всё это обязательно будет. спасибо, что читаете.

продолжение (2) сами фотографии, скорее, да — не нужны. но, когда они имеют художественную ценность и создают ассоциации — уже другой вопрос. где-то через год, летом в 2020-м, в вопросе о фотографии мне помогла разобраться книга Сьюзен Сонтаг, которая так и называется: «О фотографии». приведу из неё цитату: «Заманчивость фотографии, её власть над нами объясняется тем, что она предлагает встать в позицию знатока по отношению к миру и в то же время разрешает неразборчивое его принятие <…> размножение фотографий есть в конечном счёте утверждение китча». где ещё мы можем встретить фотографии, кроме соцсетей, в которых их «размножение» и происходит? опять же — выставки. о выставках как об отсутствии полного погружения в творческий мир автора Сьюзен Сонтаг пишет следующее: «Фотографический способ видения нельзя исчерпывающе проиллюстрировать множеством персональных фотовыставок и ретроспектив, устраеваемых музеями. Чтобы быть узаконенной как искусство, фотография должна культивировать представление о фотографе как об авторе и обо всех снимках, сделанных одним мастером, как о едином целом». кроме того, с точки зрения зрителя, посещение выставки сравнимо с посещением какого-либо мероприятия. то есть, когда мы приходим туда, наше внимание обращено не только к предмету мероприятия, но и к тому, что вокруг происходит. так бывает, что вернувшись домой после экскурсии мы обсуждаем что угодно (от общих впечатлений «понравилось / не понравилось» до каких-то деталей вроде тембра голоса экскурсовода), но не сами произведения, с которыми во время неё познакомились. снова возвращаемся к мысли об альбомах? альбомы — сборники работ фотографов с тех же выставок, например. в них можно погружаться и при этом не отвлекаться на какие-либо другие факторы и детали, которые на нас влияют, когда мы ходим на выставки. к тому же, как пишет Сьюзен Сонтаг в другой книге «Смотрим на чужие страдания» фотографии не всякой тематике удачно воспринимаются на выставках: «Посещение музея или галереи — событие общественное, перемежающееся отвлечениями, в ходе него искусство рассматривают и комментируют. В какой-то мере весомость и серьезность таких фотографий сохраняется в книге, которую можно смотреть в одиночестве, задерживаясь на картинках, не разговаривая». альбомы и каталоги воспринимаются более цельно, тем те же страницы с фотографиями авторов на страницах соцсетей. другой вопрос: кто погружается в фотографию посредством альбома? таких зрителей немного, по сравнению с теми, кто листает фотографии, причём фотографии известных мастеров, в тематических пабликах. ситуация с бумажными сборниками рассказов отдельного автора (имеются в виду не коллективные сборники) чем-то похожа на то, что происходит альбомами фотографий в их печатном воплощении. при этом интернет и соцсети дают много возможностей и для встречи текста со своим читателем, и для развития рассказа как жанра. да и литература как вид искусства будто бы более популярна в массовой культуре, чем искусство фотографии. читающих встретить проще, чем тех, кто интересуется работами фотографов. и всё же интересно, когда сборники рассказов в бумаге станут столь редкими гостями в домашних библиотеках, как каталоги выставок и сборники фотографий?.. с полки книжного шкафа на меня смотрит тоненький (в нём всего 60 страниц) — «Каталог юбилейной выставки» фотографа Людмилы Таболиной. и читаю я уже несколько недель рассказы Рэя Брэдбери. оба обстоятельства и навеяли вопрос из предыдущего абзаца. а вопрос этот всё-таки частный. потому что в общем и целом важно другое — чтобы рассказы и тексты для соцсетей, несмотря на некоторые похожести, оставались самостоятельными жанрами и не сливались в представлениях читателей. а ещё чтобы, встречая в информационном потоке и рассказы, и фотографии, мы воспринимали их (пусть и не во всех, конечно) как произведения искусства. разговор о бумажных сборниках и альбомах — скорее, разговор о формате. но и не только о нём. #быть_читателем

продолжение (1) на экране может появиться любая запись от любого автора или сообщества из наших подписок. допустим, это рассказ. откуда угодно: с авторской страницы писателя, из паблика или журнала, который в соцсетях ежедневно публикует рассказы. заголовок — первое предложение — первый абзац. допустим, мы текст не пролистнули и решили всё же прочесть рассказ до конца. а дальше — либо новый рассказ другого автора, либо какой-нибудь пост, который ни разу не рассказ. зачем выкладывать в соцсети рассказы, если рассказ и посты для соцсетей — разные жанры?... чтобы встретить своих читателей… вдруг повезёт, кому-то ведь и везёт (тут мне вспоминается цитата из песни Zivert «Турист»: «везёт тому, кто везёт»). … в соцсетях есть читатели. готовы ли они погружаться в рассказы? — другой вопрос. — • — почему рассказу превратиться в контент проще, чем какому-либо другому жанру художественной литературы? как же стихотворения, которые тоже публикуют в соцсетях? интересно то, что стихотворения не будут смешиваться с привычным контентом для соцсетей. как минимум потому, что стихотворение (даже написанное мнимой прозой) со сторитейллингом точно не перепутать. объём рассказа играет свою роль. ведь он близок к объёму лонгрида (опять же, смотря какой лонгрид, некоторые рассказы короче). в рассказе находим отражение истории персонажей. не их биографии как в романе, а отдельно взятой истории, которая может уместиться в случай (или ряд случаев). в соцсетях нам тоже нравится читать истории, пусть они и чаще тяготеют не к художественной литературе. рассказ и новелла — разные с литературоведческой точки зрения жанры. но некоторые из произведений, которые мы принимаем за рассказы (рассказ с точки зрения читателя), имеют новеллическую структуру. один из её элементов — пуант — неожиданный поворот в финале. эффект обманутых ожиданий сюда же. пока читаем рассказ, привыкаем к тому, как движется сюжет, и вдруг в конце ситуация — с ног на голову. такое запоминается. в текстах для соцсетей есть похожий элемент — крючок. только находится он с противоположной стороны — в начале. потому что заинтересовать читателя нужно с первых строк. получается, что для современного рассказа важно не только, кто его прочитает, но и где его прочитают. если художественный рассказ окажется в одной ленте с какими-либо постами, то ему нужно запоминающееся начало. значит, лучше публиковать рассказы на специальных для них площадках? в тех же литературных журналах, например. там, где поблизости с ним будут на него похожие по жанру произведения. но тут тоже есть один нюанс. рассказ — не только небольшое по объёму произведение. рассказ — концентрат мысли автора. легко ли после знакомства с одним рассказом сразу переключаться на другой рассказ? ещё сложнее, когда перед нами произведения разных авторов. после этой мысли вариант с рассказами в ленте соцсетей уже не кажется каким-то неудобным и неправильным. с другой стороны, интернет как среда обитания рассказов — уже привычное дело. одни рассказы ближе к текстам для соцсетей, другие — дальше от них. а ещё интернет давно стал средой обитания для фотографий. хотя когда-то они жили и в альбомах. — • — рассказы и фотографии иногда кажется (на самом деле, не кажется), что визуальная информация (в основном в виде фотографий) повсюду. в начале 2019 года поймала себя на этой мысли. чуть позже услышала цитату, не помню откуда, о том, что фотографии, которые мы делаем каждый день и которые просматриваем в соцсетях в итоге будут никому не нужны, а фотографии как искусству место в основном на выставках. согласилась тогда с этим суждением (сейчас тоже с ним отчасти согласна). #быть_читателем

рассказы и листание ленты в соцсетях … листание — слово-то какое. впрочем, как и другие отглагольные существительные на -ие. они как глаголо-заменители. когда встречаю текст, где много таких слов, хочется их вычёркнуть. но суть не в отдельных словах, а в том, почему ими текст наполняют. суть в тенденции. об одной тенденции мы сегодня и поговорим. не о существительных и глаголах, конечно, (о них, может быть, в другой раз), а о рассказах. читаю сейчас сборник рассказов Рэя Брэдбери «Октябрьская страна» — серия Pocket book, издание 2012 года (к слову, бумага в книге за это время не испортилась — уже пожелтела, но пожелтела красиво). размышляю о том, как мы воспринимаем рассказы в нашем современном мире. и провожу аналогию с тем, как мы сейчас относимся к фотографии как к виду искусства. /кратко обозначив, о чём сегодняшний пост, хочу отметить, что тему мы поднимаем неоднозначную, поэтому буду рада любым комментариям и мнениям о ней и вокруг неё. идея этого текста не в оценке тенденций, а в возможности понаблюдать за ними и заметить их/ — • — где живут рассказы? • в сборниках рассказов отдельного автора, в книгах то есть — скорее всего, первое, что приходит на ум человеку из книжного сообщества. при этом интересно то, что сборники рассказов выходят не часто (в сравнении с романами, например), а самих рассказов пишут всё больше и больше. значит, не только они (сборники). значит, не они. • в журналах ещё живут рассказы. в каких журналах? — возникает вопрос, и дело тут не в том, что журналы бывают печатными и цифровыми. в этом вопросе интереснее не формат журнала, а периодичность публикаций. журналы с рассказами, которые выходят раз в месяц или ещё реже, будто бы ближе к книгам. журналы (сетевые), где каждый день, например, публикуют один новый рассказ, больше тяготеют к контенту в соцсетях. но труда в них вкладывается больше, чем в тематические паблики, о которых поговорим чуть позже. • в сборниках рассказов разных авторов, которые выпускают после конкурсов или по окончании обучающих курсов. их можно вынести в отдельный пункт. они похожи на журналы по итогам конференций. в основном их аудитория — сами участники мероприятия и читатели заинтересованные в творчестве пока мало известных авторов. до широкого круга читателей такие сборники далеко не всегда доходят. • в интернет-сообществах, в пабликах тематических и не только /знаю, что некоторые читатели убеждены в том, что сетевая литература — не литература вовсе. эту позицию не разделяю/ те же «Городские сказки», например. когда-то уже давно, в 2018 году, я сильно вдохновилась идеей таких пабликов (источником вдохновения, к слову, стали тогда даже не «Городские сказки», а одно, более камерное, сообщество в вк). и где-то до лета 2019 года вела похожий паблик вк, где авторы могли поделиться своим творчеством. тот паблик просуществовал чуть больше, чем полгода. на то, чтобы продолжать заниматься тем проектом, меня тогда не хватило. но всё равно за этот, пусть и не долгий период, мне удалось увидеть изнутри, как работают подобные паблики. /к слову, если бы не тот, как мне сначала казалось, неудачный опыт, вряд ли бы у меня получилось в дальнейшем развивать другие проекты. в том числе и наш телеграм-канал отчасти вырос из того опыта/ с одной стороны, такие паблики — возможность поделиться с миром рассказами и найти единомышленников. а с другой — рассказы оказываются в одном ряду с остальным контентом, который мелькает в ленте соцсетей. что происходит, когда литература или возможная литература становится контентом и почему это актуально, когда мы говорим о жанре рассказа? — • — как мы живём в соцсетях? если взглянуть на экранное время в настройках смартфона, то глагол «живём» в этой ситуации начинает восприниматься не в переносном, а в буквальном значении. мы выбираем, на что подписаться. но не выбираем, что будем смотреть/читать, когда загрузится лента в соцсети. #быть_читателем