моя мгновенная вечность

/–ты узнал меня, когда мне не было и двадцати вспоминай меня, когда метеостанции вещают о минус тридцати/ – я проплывал мезолонги, спасался бегством, искал успокоения и обрел его у сплетения рук твоих знаешь, я бы выхватил тебя у целого ополчения я бы любил тебя, даже если бы раз за разом тебя рождали не для меня я все еще множу других на тебя ты плавишь мои щиты потому что, черт бы всё это побрал, имя всему ты

и голову свою разумную, надежным доверяй плечам

У выдающегося кардиолога академика Владимира Андреевича Алмазова в его кабинете в клинике Первого медицинского института стояла склянка с заспиртованным сердцем. И почти каждый студент знал историю этого сердца. В самом начале 50-х, когда Алмазов был ещё студентом 4-го курса Первого медицинского, в клинику института поступила девушка с подострым септическим эндокардитом. Это страшное заболевание и сейчас даёт большой процент смертности, а тогда... Её считали безнадёжной. У девушки держалась температура под сорок, сердце отказывало. Её без особых результатов осматривали ведущие профессора и интерны. В числе практикантов был один — талантливый и внимательный... Нет, он не предложил революционного метода лечения эндокардита, он просто влюбился — девушка была очень симпатичной. Стал каждый день наведываться в палату, носил цветы. Умирающая девушка тоже его полюбила. И стала потихоньку выздоравливать. Они поженились, родили детей, на свою серебряную свадьбу пригласили лечивших её врачей. А когда через много лет она умирала, своё сердце она завещала Первому медицинскому институту. Чтобы помнили — больное сердце лечится сердцем любящим.

как не любить 🤍