Продолжаю радоваться, что Галине Юзефович понравился “Лес”, и в связи с этим сейчас будет кринж-история про меня и Юзефович. Я планировала унести ее с собой в могилу, но гулять так гулять.
В июле’23 я прилетела в Россию. Я тогда как раз закончила переписывать “Лес” в пятый раз и хотела в эту поездку помимо прочего решить, что с ним делать дальше.
В Москве есть кофейня, в которую я прихожу, когда мне нужно принять решение. Увольнения, расставания, переезды — все сложные решения я всегда принимаю там, за одним и тем же столиком. В эмиграции меня страшно бесит расстояние до этого столика, завожусь каждый раз как вспомню сколько до него теперь переться.
В июле я прилетела в Москву и пошла в это кафе с ноутбуком, чтобы перечитать там “Лес” и решить, хочу ли я разослать его в издательства. Сижу, читаю, в какой-то момент поднимаю глаза и вижу, что за соседним столиком сидит Галина Юзефович. Я смотрю на нее. Потом на текст “Леса”. Потом на нее. Если бы моя жизнь была книга, то это была бы глава, в которой автор выкатывает рояль из кустов. Я смотрю на Юзефович и думаю, что можно же с ней заговорить. Подойти, представиться как-то. Потом я думаю, что на ее месте мне бы точно не понравилось, если бы ко мне в кафе подкатила какая-то ненормальная, стала тыкать пальцем в экран ноутбука и предлагать почитать рукопись.
Потом я думаю, что такие стеснительные люди ничего в этой жизни не добиваются. Что судьба подкинула мне шанс и его нельзя упускать, надо подойти. Потом думаю, что вот так лезть со своей рукописью к известному человеку, который пришел спокойно попить кофе — это наглость, нельзя подходить. Потом думаю, что смелее надо быть.
Пока я все это думаю, Юзефович замечает, что я на нее смотрю, и начинает смотреть на меня. Видно, что она понимает, что я ее узнала, и ее это беспокоит. Скорее всего, она опасается, что я сейчас к ней подойду и начну рассказывать, что я начинающий писатель. И попрошу почитать рукопись.
Я стараюсь на нее больше не смотреть, читаю “Лес”, чувствую, что она на меня смотрит, не могу сконцентрироваться, смотрю на нее, она смотрит на меня, усиленно стараюсь не смотреть, а потом поднимаю глаза и вижу, что она ушла. Господи, надеюсь, не из-за меня.
Тогда я расстраиваюсь, закрываю ноутбук, решаю, что я и правда ненормальная, все у меня не слава богу, кофе остыл, отправлять рукопись ни в какие издательства я не буду и вообще пошло все к черту, я пошла домой. И пошла домой.
А через неделю отправила “Лес” в “Дом историй”, потому что чего терять. Дальше вы знаете.
P.S.
Очень неловко перед Галиной Леонидовной, надеюсь, я не испортила ей тогда вечер. Если что — я блондинка, волосы длинные, рост 1.83, на щеке родимое пятно в форме сердечка, других особых примет нет. Пила малиновый чай.