Кто меня читает, тот знает, что я негодую на людей в районе 30 лет, которые преждевременно записали себя в списки "стариков", мол, я уже не в том возрасте, чтобы слушать такую музыку или ходить на ваши бесконечные буц-буц-буц вечеринки.
У меня для них есть одна история.
Однажды, на одной из вечеринок Техно Рума, я обратил внимание на человека, выделяющегося из толпы самовыражающихся. Он был примерно в возрасте моего дядьки, около 50 лет. Мужик долго стоял снаружи неподалёку от входа и наблюдал за людьми, которые бесконечно ходили из клуба на улицу и обратно. Стоял в тёмном углу, где его едва можно было разглядеть, и смотрел то на одну компанию, то на другую. На его лице была видна лёгкая тёплая грусть, которая не сразу считывалась, но всё же ощущалась.
Чуть позже я увидел его внутри клуба. Он не танцевал, не пил, ни с кем не разговаривал и не подавал вид человека, пришедшего тусоваться. Он настолько слился с атмосферой клуба, что остался незамеченным. Незнакомец продолжал всматриваться в толпу, то ли улыбаясь, то ли грустя, погружаясь в глубокие размышления.
Я не обладаю терпением, когда мне по-настоящему что-то интересно, поэтому я подошёл к нему, чтобы познакомиться.
Это оказался мужчина пятидесяти трёх лет, наполовину седой, в затемнённых очках для зрения и одетый очень просто, как Уолтер Уайт в первых сериях "Во все тяжкие" — в серый свитер и тёмно-коричневые джинсы. Я представился, узнал его имя и спросил, нравится ли ему на вечеринке, откуда он и как долго ходит к нам. Он не был многословен, но рассказал, как тусовался 25 лет назад в девяностых: о том, как это было красочно, эмоционально и душевно. Но потом у него появилась семья, родился первый ребёнок, и он стал считать, что больше не может позволить себе быть молодым. Теперь у него взрослая жизнь, в которой окружение не поймёт столь праздного образа жизни, ведь нужно быть как все, нужно соответствовать взрослому человеку.
— О Боже! Как же я ошибался! — сказал он, смотря в пустоту. — Единственный человек, который лучше всех остальных знает, как надо быть, — это я сам. Только внутренний голос ведёт тебя в единственно верную сторону, если, конечно, твоя голова на месте и правильно работает. Вот стал я так называемым "взрослым" в 25 лет, много работал на благо семьи и близких, и что? Кто меня хоть раз за это поблагодарил? Кому вообще это сейчас нужно? Я не говорю, что нужно забить на всё и полностью отдаться воле случая. Нет. Но с течением жизни я стал замечать всё больше семей, которые живут полной жизнью, даже с несколькими детьми. Они ходят в театры, на танцы, различные фестивали, постоянно куда-то ездят — и часто всей семьёй. Это даже полезно для кругозора детей. Но когда я это понял, было уже поздно: дети выросли, и здоровье уже не позволяет. Теперь я по-настоящему стар для всего этого... А не 25 лет назад. Эх…
Повисла какая-то неловкая пауза в его рассказе, а моя гиперфантазия вырисовывала самые тёмные и тучные корреляции на собственную жизнь. Я прям завис и воткнул в прострацию, представляя на перемотке развитие своей жизни по такому сценарию.
Я поблагодарил его за то, что уделил мне время и поделился своими переживаниями. Мы попрощались и больше я его никогда не видел. Но размышления на тему преждевременного эмоционального старения с того момента стали для меня одними из самых волнующих, ведь если я вижу это повсеместно в своём окружении, то это напрямую воздействует на меня самого, либо отражает меня, хотя я совсем не ощущаю дух приближающегося пятого десятка.
Никого ничему учить не буду, меня бы самого поднатаскать в некоторых моментах не помешало. Надеюсь, что многие из вас итак это понимают, что молод ты до тех пор, пока в тебе горит огонь, пока есть интерес к жизни, пока мозгу есть, что узнавать и объяснять, а сердцу есть, что чувствовать. Работа, дом, семья — это не повод попрощаться с молодостью, это вызов, чтобы сохранить баланс между взрослым, осознанным и ответственным образом жизни и детской праздностью с потребностью переживать весь спектр эмоций.