Сто лет эмиграции

Пятый год я разгуливаю вверх ногами. И всё не могу к этому привыкнуть. Ведь мы поменяли не общественный строй. Не географию и климат. Не экономику, культуру или язык. И тем более — не собственную природу. Люди меняют одни печали на другие, только и всего. Сергей Довлатов «Ремесло» Писатель был вынужден эмигрировать в США в 1978 году.

У нас была огромная забота о том, чтобы наши дети не потеряли русский язык... да, дома они должны были говорить с другом только по-русски. И они говорили друг с другом на русском обо всём — кроме бейсбола. Когда я им указывала: «Только по-русски!» — они говорили: «Мама! Но по-русски нет слова "питчер"!» Наталия Солженицына Семья Солженицыных была вынуждена уехать из СССР в 1974 году

Читал стихи в местном Вузе, покупал на углу Кока-Колу и бананы, листал газеты. Был в шоке, но не плакал. ... Впечатления, что людям живётся легче, не было, но выглядело всё, в общем, не так и лучше, чем я представлял. Ничего не писал, кроме начала статьи для НИТаймз... Старался, чтоб по лицу моему не было понятно, что ощущаю, но добился того, что не понимал сам. Иосиф Бродский Из дневников — о первых днях эмиграции Писатель был вынужден уехать из страны в 1972 году.

Русский эмигрант на чужбине во Франции. Юрий Анненков, обложка журнала «Сатириконъ», 1931 год Художник покинул Россию в 1924 году.

Теоретически все готовились подметать улицы. Практически все делали нотариальные переводы своих дипломов и трудовых книжек, собирали похвальные грамоты, памятные часы и именные папки с последней партконференции. Мы все-таки надеялись убедить Запад в нашей профпригодности. … Надо сказать, что реальность во многом совпала как с явными, так и тайными предвидениями. Мы действительно стали подметать улицы (точнее, продавать орешки). И действительно заняли скромные инженерные должности (точнее, программистские). Пётр Вайль из книги «Потерянный Рай. Эмиграция: попытка автопортрета», 1983 год Писатель эмигрировал из Риги в США в 1977 году.

И вот оказывалось, что о любви к отечеству и о народной гордости можно было с полным правом декламировать вслух не только на Ленинском шоссе или на площади Урицкого, но и где-то у чёрта на рогах, на левом берегу Сены, в стареньком помещении Тургеневской библиотеки, неожиданно пополнившейся томами и томами новых изгнанников, на которых, продолжая желтеть от времени, глядели старомодные портреты Герцена и Огарёва, не убоявшихся легкокрылого афоризма, что мол на подошвах сапог нельзя унести с собой родину... Оказалось, что можно, и что история эта, конечно, повторяется. Дон-Аминадо (настоящее имя Аминад Шполянский) Поэт покинул Россию в 1920 году.

Теоретически все готовились подметать улицы. Практически все делали нотариальные переводы своих дипломов и трудовых книжек, собирали похвальные грамоты, памятные часы и именные папки с последней партконференции. Мы все-таки надеялись убедить Запад в нашей профпригодности. Официально мы считались беженцами. Но сами себя мы ощущали командировочными, переезжающими на новое место работы. Это вьетнамцы могут мыть полы — у себя дома они все равно бы умерли с голоду. А мы дома жили неплохо. Должна же Америка уважать наш опыт, образование, нашу готовность начинать со скромного инженерного места. Надо сказать, что реальность во многом совпала как с явными, так и тайными предвидениями. Мы действительно стали подметать улицы (точнее, продавать орешки). И действительно заняли скромные инженерные должности (точнее, программистские). Пётр Вайль из книги «Потерянный Рай. Эмиграция: попытка автопортрета», 1983 год Писатель эмигрировал из Риги в США в 1977 году.

Мы сняли квартиру... за 43 дол. в месяц, дешевле на 10 дол. … поместились с Д. Д. на кухне, там два окна, одно всегда вверху открыто. … окна выходят во двор, где глухая стена театра на три тысячи человек. Неба не видно. Из дневников Марии Бурлюк, 1932 год Галеристка, жена художника Давида Бурлюка. Семья уехала из России в 1920 году, вскоре поселились в Америке. Вот тут можно почитать воспоминания мужа.

Подготовиться к эмиграции невозможно. Невозможно подготовиться к собственному рождению. Невозможно подготовиться к загробной жизни. Можно только смириться. Сергей Довлатов Писатель был вынужден уехать из СССР в 1978 году.

Давно уже, мой любимый город, я тебя не видел, не слышал, не разговаривал с твоими облаками и не опирался на твои заборы. Как грустный странник, я только нёс все годы твоё дыхание на моих картинах. И так с тобой беседовал и, как во сне, тебя видел. ... Я не жил с тобой, но не было моей картины, которая не дышала бы твоим духом и отражением. Марк Шагал Художник уехал из России в 1922 году.