Yunna Morits

* * * Я - умственный, конечно, инвалид, Черты безумия во мне преобладают. Как ни корми, душа моя болит, Когда другие жизни голодают. И, кружкой кофе начиная день В мирах, где качка ритма - как в вагоне, Я вижу мной ограбленную тень, Чья кружка кофе греет мне ладони. И утешает только перевод С испанского, из дивного поэта, Который сам - такой же идиот И шлёт привет, с того взирая света, И, олуху небесного царя, Ему я кофе наливаю кружку, И пузырём – в окне моём заря, Опилки снега, ветер гонит стружку, И строки начинаются на И, Чья ткань соединительная дышит, Как жабры архаической любви На глубине, где нас никто не слышит.

ИЗДАЛЕКА Шелестит перевясло И колесная ось. Что-то в роще погасло И снова зажглось. Что-то вспыхнуло синим И зеленым огнем. На мгновенье остынем. Станем тише, чем днем, Станем дальше, чем звезды, Друг от друга, когда Загорается воздух В роще возле пруда. В этой дальности — радость, Обмирание рук. Как восточная сладость. Тает окрика звук. Я вблизи, я не дальше, Чем земля от небес, Безыскусность — от фальши, И от ангела — бес. В чем причина отлучки? Раздается в ответ Струйка ливня из тучки, В роще вспыхнувший свет. И, хватая подсказку, За полночной доской, Золотую повязку Я срываю рукой — Взор свободен, как мысли, Мысли с горных озер На крутом коромысле Вносят ясность во взор. В этой ясности — холод, Холод вечности в ней, В этом холоде — солод Пивоварни моей! Там на ворохе сена — Муза с кружкой в углу. Океанская пена Уползает во мглу. Шелестит перевясло И колесная ось. Что-то в сердце погасло И снова зажглось. (ЮННА МОРИЦ «ИЗ КНИГИ "СУРОВОЙ НИТЬЮ» Слева - Андрей Ковалёв, великолепный русский художник из Канады, посерёдке - муж, далее - стерва Сопротивления, которая ходит теперь на руках!...

ИЗДАЛЕКА Шелестит перевясло И колесная ось. Что-то в роще погасло И снова зажглось. Что-то вспыхнуло синим И зеленым огнем. На мгновенье остынем. Станем тише, чем днем, Станем дальше, чем звезды, Друг от друга, когда Загорается воздух В роще возле пруда. В этой дальности — радость, Обмирание рук. Как восточная сладость. Тает окрика звук. Я вблизи, я не дальше, Чем земля от небес, Безыскусность — от фальши, И от ангела — бес. В чем причина отлучки? Раздается в ответ Струйка ливня из тучки, В роще вспыхнувший свет. И, хватая подсказку, За полночной доской, Золотую повязку Я срываю рукой — Взор свободен, как мысли, Мысли с горных озер На крутом коромысле Вносят ясность во взор. В этой ясности — холод, Холод вечности в ней, В этом холоде — солод Пивоварни моей! Там на ворохе сена — Муза с кружкой в углу. Океанская пена Уползает во мглу. Шелестит перевясло И колесная ось. Что-то в сердце погасло И снова зажглось. (ЮННА МОРИЦ «ИЗ КНИГИ "СУРОВОЙ НИТЬЮ» Слева - Андрей Ковалёв, великолепный русский художник из Канады, посерёдке - муж, далее - стерва Сопротивления, которая ходит теперь на руках!... ИЗДАЛЕКА Шелестит перевясло И колесная ось. Что-то в роще погасло И снова зажглось. Что-то вспыхнуло синим И зеленым огнем. На мгновенье остынем. Станем тише, чем днем, Станем дальше, чем звезды, Друг от друга, когда Загорается воздух В роще возле пруда. В этой дальности — радость, Обмирание рук. Как восточная сладость. Тает окрика звук. Я вблизи, я не дальше, Чем земля от небес, Безыскусность — от фальши, И от ангела — бес. В чем причина отлучки? Раздается в ответ Струйка ливня из тучки, В роще вспыхнувший свет. И, хватая подсказку, За полночной доской, Золотую повязку Я срываю рукой — Взор свободен, как мысли, Мысли с горных озер На крутом коромысле Вносят ясность во взор. В этой ясности — холод, Холод вечности в ней, В этом холоде — солод Пивоварни моей! Там на ворохе сена — Муза с кружкой в углу. Океанская пена Уползает во мглу. Шелестит перевясло И колесная ось. Что-то в сердце погасло И снова зажглось.

Я – РУССКИЙ СКИФ И АЗИАТ А мне из разных лагерей Евреи с украми грозят В дурдом запрятать поскорей!.. Зачем в дурдоме им еврей, Который – скиф и азиат, Монгол, татарин и бурят, Калмык и чукча – все подряд? Но русофобов гложет злость, Что я для них – как в горле кость, Так пусть подавятся скорей, – Такой ужасный я еврей, Который – скиф и азиат, Монгол, татарин и бурят, Калмык и чукча – все подряд! Однако, есть Большой Секрет, И он кошмарней сигарет: Я не сдаюсь и не сдаю Страну Поэтскую свою, Я – русский скиф и азиат, Монгол, татарин и бурят, Калмык и чукча – все подряд! Не русофобская звезда – Поэт я русский, господа, А русофобская среда Зовёт карателей сюда!.. Кому каратели грозят? Я – русский скиф и азиат, Монгол, татарин и бурят, Калмык и чукча – все подряд!

ПОНИ Пони девочек катает, Пони мальчиков катает, Пони бегает по кругу И в уме круги считает. А на площадь вышли кони, Вышли кони на парад! Конь по имени Пират Вышел в огненной попоне. И заржал печальный пони: - Разве, разве я не лошадь? Разве мне нельзя на площадь? Разве я вожу детей Хуже взрослых лошадей? Я лететь могу, как птица! Я с врагом могу сразиться На болоте, на снегу! Я могу, могу, могу! Приходите, генералы, В воскресенье в зоопарк! Я съедаю очень мало, Меньше кошек и собак. Я выносливее многих- И верблюда, и коня! Подогните ваши ноги И садитесь на меня.

РОССИЯ - МЕЧ ПОБЕДЫ Поиметь Россию - без России, Поиметь её просторы, закрома, - Потому в\на Украине замесили Русофобщину майданского дерьма. Запада серийные маньяки Испокон веков, сейчас и впредь Будут грызть Россию, как собаки, - Чтоб Россию - без России поиметь! Это - всё, что надо знать сейчасно, Когда нам объявлена война Западом, вопящим сладострастно, Что Россия будет казнена! Стран полсотни лезут вон из кожи, Чтоб Россию - без России поиметь. С нами - Бог, никто не уничтожит Нас вовеки, ни сейчас, ни впредь! Наше Чувство Бога - Меч Победы, Наша Воля к Жизни - Быть и Сметь! Не сожрут Россию трупоеды, Чтоб Россию - без России поиметь. Трупоедов полчища - вонючи, "Бей Россию!" - их прямая речь. " Русских бей!" - полсотни стран канючат. Но Россия - вся! - Победы Меч. Запада мечтают трупоеды - Нас убить, на тот отправить свет. Есть Россия , у которой - Меч Победы, Никакой другой России нет.

ИЗДАЛЕКА Шелестит перевясло И колесная ось. Что-то в роще погасло И снова зажглось. Что-то вспыхнуло синим И зеленым огнем. На мгновенье остынем. Станем тише, чем днем, Станем дальше, чем звезды, Друг от друга, когда Загорается воздух В роще возле пруда. В этой дальности — радость, Обмирание рук. Как восточная сладость. Тает окрика звук. Я вблизи, я не дальше, Чем земля от небес, Безыскусность — от фальши, И от ангела — бес. В чем причина отлучки? Раздается в ответ Струйка ливня из тучки, В роще вспыхнувший свет. И, хватая подсказку, За полночной доской, Золотую повязку Я срываю рукой — Взор свободен, как мысли, Мысли с горных озер На крутом коромысле Вносят ясность во взор. В этой ясности — холод, Холод вечности в ней, В этом холоде — солод Пивоварни моей! Там на ворохе сена — Муза с кружкой в углу. Океанская пена Уползает во мглу. Шелестит перевясло И колесная ось. Что-то в сердце погасло И снова зажглось.

* * * Я с гениями водку не пила И близко их к себе не подпускала. Я молодым поэтом не была, Слух не лелеяла и взоры не ласкала. На цыпочках не стоя ни пред кем, Я не светилась, не дышала мглою И свежестью не веяла совсем На тех, кто промышляет похвалою. И более того! Угрюмый взгляд На многие пленительные вещи Выталкивал меня из всех плеяд, Из ряда - вон, чтоб не сказать похлеще. И никакие в мире кружева Не в силах были напустить тумана И мглой мои окутать жернова И замыслы бурлящего вулкана. Так Бог помог мне в свиту не попасть Ни к одному из патриархов Музы, Не козырять его любовью всласть, Не заключать хвалебные союзы, Не стать добычей тьмы и пустоты В засиженном поклонниками зале... Живи на то, что скажешь только ты, А не на то, что о тебе сказали!

Ужасная патриотическая песня I Нерусофобский патриот – мерзавец, бездарь, идиот. А русофобский патриот – ума палата, честь и совесть, Мои "ужасные стихи" он жадно ест и жадно пьёт, Плюётся, но добавки ждёт! "Талант – единственная новость…" А русофобский патриот – особый сорт, элитный сброд. Мои "ужасные стихи" для этой русофобской знати – Кошмарный случай!.. Я – урод, нерусофобский патриот, А русофобский патриот – красавец, спереди и сзади! Я обожаю петь, свистеть свои "ужасные стихи", Они ужаснее всего для русофобских патриотов Прекрасных стран, где все грехи благоухают, как духи, Патриотический погром патриотически сработав. Летел по небу самолёт, сидел в нём бомбопатриот, Бомбил Белград, не знал преград в патриотической бомбёжке. И этот бомбопатриот диктует – кто кого сожрёт, И он Права на Жизнь даёт в бомбократической обложке. Нерусофобский патриот, как я в России – стыд и срам, А русофобский патриот – ума палата, честь и совесть. Мои "ужасные стихи" – Права на Жизнь, а Жизни Храм Загадил русофобский хам! "Талант – единственная новость…" II А кто меня похоронил и сто, и двести тысяч раз, Тот плохо выполнил заказ – не там копал, не той лопатой, - Я сто и двести тысяч раз потом воскресла, как сейчас! У этих рыл, кто яму рыл, мозги зарыты в точке пятой. Их похоронное бюро – их чёрной зависти ведро, Но мне от них – одно добро, я воскресаю постоянно, И сто, и двести тысяч раз!.. Равель играет болеро, И весело моё перо, и фортепьяно ветра пьяно! Воскреснув только и живёшь, не пьёшь чужую кровь, как вошь, Ни на кого не точишь нож, не травишь никого, не врёшь, От злобы не впадаешь в дрожь, и воздух свеж, и день хорош, И муж на русского похож!

Ужасная патриотическая песня I Нерусофобский патриот – мерзавец, бездарь, идиот. А русофобский патриот – ума палата, честь и совесть, Мои "ужасные стихи" он жадно ест и жадно пьёт, Плюётся, но добавки ждёт! "Талант – единственная новость…" А русофобский патриот – особый сорт, элитный сброд. Мои "ужасные стихи" для этой русофобской знати – Кошмарный случай!.. Я – урод, нерусофобский патриот, А русофобский патриот – красавец, спереди и сзади! Я обожаю петь, свистеть свои "ужасные стихи", Они ужаснее всего для русофобских патриотов Прекрасных стран, где все грехи благоухают, как духи, Патриотический погром патриотически сработав. Летел по небу самолёт, сидел в нём бомбопатриот, Бомбил Белград, не знал преград в патриотической бомбёжке. И этот бомбопатриот диктует – кто кого сожрёт, И он Права на Жизнь даёт в бомбократической обложке. Нерусофобский патриот, как я в России – стыд и срам, А русофобский патриот – ума палата, честь и совесть. Мои "ужасные стихи" – Права на Жизнь, а Жизни Храм Загадил русофобский хам! "Талант – единственная новость…" II А кто меня похоронил и сто, и двести тысяч раз, Тот плохо выполнил заказ – не там копал, не той лопатой, - Я сто и двести тысяч раз потом воскресла, как сейчас! У этих рыл, кто яму рыл, мозги зарыты в точке пятой. Их похоронное бюро – их чёрной зависти ведро, Но мне от них – одно добро, я воскресаю постоянно, И сто, и двести тысяч раз!.. Равель играет болеро, И весело моё перо, и фортепьяно ветра пьяно! Воскреснув только и живёшь, не пьёшь чужую кровь, как вошь, Ни на кого не точишь нож, не травишь никого, не врёшь, От злобы не впадаешь в дрожь, и воздух свеж, и день хорош, И муж на русского похож!