Ос(ь)минкин_пишущий

Сегодня в Литературном музее Праги 18:00 читаем поэзию с переводами на англ. В 17 часов экскурсия по выставке Поэзия и Перформанс в Восточной Европе. Вход туда и туда свободный. Poezie & Perfomance & Protest: Jaké možnosti a šance má ruská opoziční kultura ve světě? / beseda se třemi ruskými exilovými básníky, moderuje Tomáš Glanc Uvítáme tři ruské exilové opoziční umělce Pavla Arseňjeva, Romana Osminkina a Kirilla Medveděva. 17:00 KOMENTOVANÁ PROHLÍDKA VÝSTAVY S KURÁTOREM TOMÁŠEM GLANCEM

не знаю зачем прочитал заметку о детерминированности творчества русских классиков высотой их роста. заметку приводить не буду, а фото оставлю: пусть каждая сама вчитает в эти цифры свои смыслы (я знаю, что никаких пресуппозициональных содержаний нет, но мы же можем наделить любую матему - символической интерпретацией сообразно своему эпистемологическому инструментарию и жизненному опыту). спокойной ночи.

сегодня ровно 2 года, как мы убежали из РФ. 16 сентября 2022 г. с тех пор я не был в России.

до 2022 года я думал (с присущим поэтам сожалением), что у меня нет биографии. в 2022 году она у меня появилась, но мне это не понравилось. Конечно, мама-украинка из села и отец-алкоголик, полжизни скитавшийся по тюрьмам - легли в основу моего т.н. габитуса, если говорить бурдьениански, или вошли в мое бессознательное кучей детских неврозов и травм, если говорить на языке поп-психоанализа. да, моей жизненной кривой хватило бы на пару автофикшн романов: позднее интеллектуальное взросление, долгое настаивание, смерть почти всех одноклассников и сверстников от наркотиков и депрессии в 1990-е, вхождение в т.н. литературу в 2000-е, политическая субъективация и активизм и т.д. короче все то, что ретроспективно принято выстраивать в линейный нарратив и подверстывать причинно-следственные связи: если бы не произошло то-то и то-то, то не произошло бы то-то и то-то… люди, что с вами не так? может быть это не с нами все не так, а с миром? но до 2022 г. не было у меня той биографии в ее собственном смысле попадания отдельно взятого биосоциального тела в большую историю и барахтания в ней как лягушка в кадке с молоком до состояния сметаны. спасение утопающих лягушек зависит от интенсивности барахтания, но есть нюанс. короче, в 2022 г. ко мне пришла биография и мне это не понравилось: родился сын, началась большая война, вынужденная эмиграция в турцию, шелтеры, интеграция в германию, уход жены, жизнь вдвоем с маленьким Германом и т.д. Спасибо боженька за биографию, теперь остается переваривать все это и не подавиться, барахтаться, чтобы превратить молоко в сметану, но вот беда – кто-то же снял все сливки и сметана получается какая-то жидкая, коготок увяз – всей птичке погибнуть. любите себя и близких, а если есть силы – возлюбите и дальних, обнимаю, ваш Р.О.

Сотни тысяч людей оставляют комментарии под youtube видео с советскими фильмами, советскими песнями,советской хроникой и пр. Причем абсолютно не важно о чем этот фильм или концерт, это может быть фильм про войну, а может концерт группы Мираж под фанеру: комментарии все однотипные. Люди ностальгируют по СССР. Я думаю это работа машины ностальгии (разных типов ностальгии, см. Светану Бойм), усиленная алгоритмами социальных медиа. Антрополог Александра Архипова наверное об этом могла бы сказать подробнее. Машина ностальгии при определенных обстоятельствах имеет свойство постепенно превращаться в танк, это как ретроспективная ностальгия оборачивается реконструирующей, а респектабельный консерватизм в неореакцию и фашизм.

Умерла Елизавета Мнацаканова. Вспомнил как Александр Скидан рассказывал, с каким трудом и как долго собиралась ее последняя книжка Новая Аркадия, когда он часами разговаривал с Елизаветой по телефону, уточняя то или иное слово в ее рукописях. А еще вспомнил прошлогоднюю литературную секцию во Львове, посвященную последней книжке Мнацакановой Новая Аркадия. Вот мои заметки на полях: Илья Кукулин аргументированно отмечал, что Мнацаканова пошла от Айги, но повторы у Айги работают иначе – у последнего есть развитие, а у Мнацакановой чистая репититивность, позволяющая говорить о феноменологии присутствия в письме. Об этой феноменологии присутствия первым заговорил еще Алексей Парщиков (статья «Возвращение ауры»). Дмитрий Кузьмин, отметил, что у Мнацакановой колыбель оборачивается гробом – возникает циклическое время осцилирования семантики. Для репетитивной поэтики - это то, что ничего не происходит и не должно происходить. Скорее здесь можно говорить о повторах у А.Монастырского, тоже возникшими в кон. 60-70-е (вульгарный социологизм Кузьмина - эпоха застоя, когда переживание остановившегося времени непосредственно ощущается вокруг себя). Мнацаканова т.о. скорее относится к консервативной сегодня линии минимализма (правый дискурс?). Иван Соколов применил к текстам Мнацакановой модель различия и повторения у Делеза (см. главу о Ритурнели). Это напомнило мне, как без отсылки к ритурнели Сергей Бирюков разбирал мнацакановскую вещь «утоли моя печали» как композицию антифонных плаче-ламентаций. В своем комментарии я сравнил репетитивную поэзию Мнацакановой с муз.минимализмом Стива Райха (у которого музыка танец или поэзия явл-ся темпоральным искус-вом, кот-е «занимает и разделяет длительность отведенного ему времени»), но конкретно у меня перед глазами встала иконическая работа совр. хореографини Анны Терезы Де Кеерсмакер «Фазы. Четыре движения» на музыку Стива Райха сочиненная в 1982-м. Работа заключалась в том, что две танцорки следуя заложенному в музыку темпоральному сдвигу (знаменитый райховский сдвиг фазы) также входят в противофазу и возвращаются обратно и так потенциально бесчисленное число раз. Но так как музыка поставлена на луп, воспроизводится машинно, а танцорки танцуют живьем, то идеальная математика Райха внутри этой темпоральной интенсификации поверяется живыми телесными метрономами танцорок. Так и у Мнацакановой, цикличность и репититивность ее словомузыки, атемпоральность ее паронимических цепочек посредством переключений разных скоростей сборки: музыка-визуальный образ-чтение эксплицировала чистое проживание, опыт времени внутри танцующего/поющего/поэтического тела, смертного тела, которое устает, болеет, стареет. (14 сентября 2019 г.)

я как "лев толстой" (лол) - считаю, что идеи должны быть радикальными, т.к. на практике все равно возникнет куча компромиссов. вот и тут высказался по такому вопросу как секс за деньги и насилие проституированных людей.

Я открываю социальную сеть на смартфоне – она пестрит новыми смертями, среди которых отзывается смерть Андрея Ковалева – историка искусства, чья книжка-хроника Акционизм 1990-2000 по сути ввела меня в мир анальной регрессии как художественного метода, а не вот это вот все. В плохих черно-белых иллюстрациях этой книжки меня тогда поразила акция Кулика с выездом в деревню. Акция называлась: «В глубь России» и заключалась в том, что Кулик засовывал свою голову в анус корове, чтобы познать всю темную бездонную глубину России. Кулику внутри коровы не понравилось, а у коровы никто не спросил (об этом позже). Также - «В глубь России» - называлась и созданная по ее итогам книжка стилизованных под русский фольклор стихов Владимира Сорокина. Сорокин, Мизиано и доярка были единственными свидетелями этой акции. Еще фотограф, конечно. Так вот сразу после смерти Андрея Ковалева по злому закону метонимии социальных сетей мне была подсунута годовщина смерти Аркадия Драгомощенко. И воспринималась она мной уже будучи насильственно сконнотированной с головой Кулика в анусе коровы. Бессознательное не хуй собачий, а темная глубина коровьего ануса. И что бы вы думали, утонченный поэт-философ Аркадий Драгомощенко беспроблемно был соединен мной с киником натуралистом Куликом. Соединен посредством коровы. Как мы помним еще от Мандельштама (Осипа!) любое слово - это слово-пучок, слово-грибница. А.Т. Драгомощенко рисовал нам на семинарах «Иные логики письма» корову как пучок, состоящий из множества сем (сема – единица смысла). В детстве я думал, что корова – это фабрика, так говорил мой дедушка Леонтий – бригадир украинского колгоспа «Новэ життя», как Андрей Платонов сшивавший машинные и органицистские метафоры в биогибриды. Когда мы с дедом водили нашу корову спариваться с быком в соседнее село, то дед увидел слезы в ее волооких очах и сам заплакал. А у меня этот образ плачущей коровы отложился в сетчатке глаза, мучительно взывая к интерпретации, но последняя появилась много позже - только по прочтению мной «Ювенильного моря» Андрея Платонова, где коровы сходят с ума в ожидании так все не наступающего коммунизма.

Отец-одиночка (автобиоповесть. 12 сентября 2024 г.) Бывают дни, когда все пошло не так с самого утра. Такие дни запоминаются, врезаясь в память в отличие от более-менее удачных или просто обычных дней. Сегодня мы с Германом впервые проспали, хотя я ставлю два будильника с разницей в 10 минут, которые обычно и не пригождаются даже, так как Герман просыпается раньше и всячески дает о себе знать. Но тут – проспали впервые: я – свои интеграционные курсы немецкого, Герман – садик. Вскочили, забегали как угорелые, туда сюда – куча лишних движений, а толку ноль. Плюнул я, проспали и проспали – значит, так было суждено свыше, сейчас вчитаю какой-нибудь смысл нашего просыпания и на том и успокоюсь. Но что-то смыслы никак не вчитывались, А Герман просил поесть, заменить памперсы, почитать с ним книжки, тыкая пальцем в картинки и выкрикивая названия животных и техники. Вернее и не названия даже, а все больше звукоподражания: трактор делает тр-тр-тр, собачка: аф-аф, котик мяу-мяу, корова муууууу…. Ономатопейя как движущая сила глоттогенеза. Есть даже такая ономатопоэтическая теория происхождения языка, согласно которой язык возник в результате того, что человек подражал звуковым (и незвуковым) признакам называемых объектов. Очень комплиментарная для поэтов теория. Не просто вводишь сына в язык, а как боженька даешь имена объектам этого мира. Но день, как я уже сообщил, был не просто день, а день, когда все пошло не так с самого утра. А это значит, что дальше тоже все было не так: у Германа вскочил герпес, а мазь была у жены А., на дневной сон Герман укладываться не хотел – проспали же, все сдвинулось, но самое ужасное: жена А. застряла в пробке и наш термин к стоматологу накрылся медным тазом, но не просто накрылся, а я и Герман пытались нагнать электричку и успеть на него, но безнадежно, так как и Дойчебан задержал свои рейсы. Вот мы и метались с Германом, он в истерике, я в тревоге – бежим на автобус, запрыгиваем, но жена А. пишет, что дозвонилась до стоматолога и перенесла термин. Чтобы унять стресс, мы с Германом идем в магазин, покупаем пюрешки и сушеную клубнику – заедаем стресс, сидим на остановке, кукуем, больше ничего от мира не ждем – ни хорошего, ни плохого.

Как же я понял, что Аркадий Драгомощенко не спроста выбрал корову. Драгомощенко пропустил свою философию поэзии через индуизм и постструктурализм и предъявил в виде образа «листа настурции», где смысл образуется центробежно и центростремительно, растягиваясь сеткой координат. Эту сетку координат он иногда уподоблял покрывалу Индры, сотканному из тысячи дхарм. Индра - божество из индийской Ригведы, живая чистая энергия формотворчества. Индра – это божество из Ригведы, но это не Бог отец и не бог-сын Иисус, и даже не Богородица, Индра вообще не антропоморфное существо в европейском смысле. Как пишут в энциклопедиях, Индра – это просветленная «ментальная Энергия, освобожденная от ограничений омрачённого сознания, творящая «…совершенные формы мысли и действия, не искаженные ложностью чувств». Но в Ведах эта просветленная энергия, божество Индра изображается в образе коровы, вернее коров. В гимнах Ригведы даже есть строки: «эти самые коровы, о люди, они и есть Индра; к Индре стремлюсь я всем своим сердцем и всем умом». То есть коровы - это вроде бы физически одомашненный человеком скот, но и не скот, а священное животное, приносящее свою животную природу, а точнее - приносимое человеком в жертву, новым – т.н. духовным смыслам. Таким образом корова связывает собой мир тварный и мир идей, то есть слов. Корова буквально состоит из множества сем, а из ее вымени выпрастывается молоко истин, однако чтобы оно выпрастывалось – человек производит всякий раз акт насильственного спаривания коровы с быком-осеменителем. Фаллологоцентризм аграрной цивилизации, ни много ни мало. А ведь есть еще и бойня – вытесненная на периферию человеческого сознания бесперебойная фабрика влечения к смерти. Какова же мораль вышенаписанного: 12 сентября, в годовщину смерти Аркадия Драгомощенко мой с сыном Германом день с самого утра пошел не так. Ибо пойди он так, задайся бы он, будь он одним из череды обычных будних дней, то зачем засовывать голову в анус корове в поисках смысла жизни. Этот день и есть та самая священная корова, принесенная нами в жертву духовным смыслам, животная жизнь, принесенная в жертву человеческой. Мы прожили этот день как могли, я усыпил сына под белый шум времени, а сам сел и возвращаю себе человеческий облик, удваиваю животное время жизни в иллюзионе словесных пучков света.