Рефлексия и реакция

Инженерный фронт Любые войны так или иначе двигают технический прогресс вперед. Но в нынешней войне движение технического прогресса поистине велико, по итогу уместно даже будет сравнить с прогрессом во время Первой Мировой, которая начиналась с пехоты и артиллерии, а закончилась танками, химическим оружием и авиацией. Этому факту есть простое объяснение: 1) Впервые столкнулись два относительно технологически развитых противника. Последние несколько десятков лет международные конфликты происходили или в формате колониальных войн (технологически развитая армия бомбит туземцев) или в формате “партизаны всех мастей друг против друга”. 2) Война на определенном этапе приобрела затяжной, позиционный характер. Это вызвало необходимость искать новые технические решения. В результате, условно текущую войну можно разделить на три этапа с технологической точки зрения: 1) Советское вооружение против советского вооружения + индивидуальное вооружение стран НАТО. Речь про самый первый этап войны, когда оказалось что советский танк без сложной системы защиты против нескольких бойцов в кустах вооруженных джавелинами представляет собой огромную, неспособную защитить себя груду железа, а за доминирование в воздухе классической авиации всерьёз придётся сражаться с беспилотной типа байрактаров. 2) Зоопарк советских вооружений против зоопарка вооружений всех стран мира. Наименее динамичный период войны, несмотря на это был сделан колоссальный скачок в области систем управления артогнем и координации действий на поле боя, корректировки через БПЛА, контбатарейной борьбы. Сюда же приходятся первые поставки управляемых снарядов и нарабатывается опыт их корректировки. 3) Революцию совершило массовое внедрение FPV-дронов. Дрон заменяет собой миномёт, средне и дальнобойную артиллирию. Стоит не дороже артиллериского снаряда, корректируется через дроны-наблюдатели, способные мониторить за ситуацией круглые сутки. Офицеры управляют боем по монитору, почти как в компьютерной игре. Беспилотники ретранслируют сигнал, в дроны зашивается возможность автономно распознавать изображения чтобы захватывать и добивать цель без связи с оператором. Идут эксперименты как со взрывчаткой, так и со способами связи, вплоть до дронов на оптоволокне. Мы сейчас находимся здесь. Основной нерв борьбы сейчас - это борьба РЭБ против БПЛА. Дальше будут наземные роботы, они уже занимаются разминированием и разведкой, но недалек тот час когда смешные собаки из Boston Dynamics и их китайских аналогов появятся в окопах и будут нести смерть врагам. Идеальные солдаты - не устают, не боятся, выполняют боевую задачу до конца. Их не нужно кормить, им не нужна тактическая медицина. А самое главное - минимум похоронок. Появление таких устройств - вопрос времени. Когда-нибудь этот цикл вооружений закончится и стабилизируется, выработаются подходы, инженерная гонка с безумной скорости дойдёт до лениво-бюрократической. Это “когда-нибудь” наступит в очередной момент цикла “мира во всём мире”. Но пока этот момент ещё далек, в текущем конфликте на первое место по важности выходит герой, который в предыдущих войнах всегда был на вторых ролях - речь идёт об инженере. Конкретно - об инженере-программисте. Нужно запрограммировать Цессну, набитую взрывчаткой под беспилотник? Нужен инженер. Нужно перепрошить заводскую прошивку дрона, на которую заточен вражеский РЭБ, желательно с поддержкой разных частот? Нужен инженер. Нужно собрать уникальный дрон под конкретную задачу, экспериментировать с комплеткующими, софтом, добавлять модули компьютерного зрения для фиксации цели? Нужен инженер. Написать систему моментальной передачи координат с беспилотника на пусковую? Инженер.

Беларусь небоеспособна и не в состоянии защитить себя извне, до тех пор пока не случится подлинного национального примирения, а идеология беларусского гражданского национализма, простым языком - ощущения себя дома и готовности этот дом защищать - не потеснит неудачные попытки склепать идеологию на почве ностальгии по СССР вокруг всего лишь желания одного человека оставаться на своем посту любой ценой.

Чат-боты корректировщиков огня, разведка, распознание свой/чужой, автоматическое оповещение о ракетном обстреле с сихронизацией и дополнительной проверкой, софт для волонтеров и гражданских.. тысячи задач, сотни тысяч человеко-часов инженерного труда. При этом складывается уникальная ситуация: чем более “гаражный” дрон, тем менее он уязвим для вражеской РЭБ. Основные промышленные модели быстро глушатся на стандартных диапазонах, а вот под каждый кустарный экземпляр со своими маленькими хитростями сделать глушилку (на данный момент) весьма проблематично. Это опрокидывает всю многовековую историю современной армии, когда сила была в унификации и в массовости производства, а также массовости обучения солдат взаимодействовать с массовыми же вооружениям. Вернемся на землю, в Беларусь. Если Украина справляется с поставленным объёмом инженерных задач через массовое волонтерское движение и помощь самой богатой армии мира (которая в свою очередь может позволить себе нанять лучшие инженерные умы для решения своих задач), если в РФ тоже есть волонтеры и государство достаточно обеспечено чтобы покупать инженерный труд, давать бронь, платить зарплаты выше рынка, а ещё есть сеть своих профильных военно-инженерных институтов, то Беларусь в этом плане абсолютно голая. Нет ни денег, ни волонтёров. По деньгам понятно и обсуждать нечего. Во всплывавших в сеть закупках Минобороны фигурировали цифры порядка нескольких десятков дронов за партию. Сто (двести, пятьсот) дронов это много или мало для вооруженных сил? В Украине и РФ производство дронов в год исчисляется миллионами. В Украине дроны собирают буквально на каждом малом предприятии, в каждом гараже. Чтобы собрать дрон нужны копеечные комплектующие и отвертка. А также умелые руки того, кто будет собирать. И здесь мы подходим ко второму пункту, самому важному: люди. В СССР существовала организация Осоавиахим, которая затем превратилась в ДОСААФ. Через эту организацию проходили сотни тысяч школьников. В каждой школе был кружок авиамоделирования. Парашютный спорт, дельтапланеризм. В итоге в летное училище приходила значительная часть курсантов, имеющих представление о том что такое авиация, имелся мощный резерв который во время войны развернули в целую армию летчиков. Почему такое невозможно сейчас в Беларуси? Почему невозможно разрешить всем желающим дроны, чтобы тренировались, практиковались, нарабатывали опыт? Ответ очевиден - потому что эти дроны в итоге полетят на “Дрозды”. Беларусские инженеры в случае военных проблем текущего режима в массе не станут ночами собирать в гаражах дроны, не будут перепрошивать их под новейшие прошивки, не будут взаимодействовать с бойцами для того чтобы постоянно улучшать свои продукты с учетом опыта их применения. Волонтеры не будут за свои деньги закупать комплектующие и дарить их бойцам на передовой. Потому что большинству инженеров-айтишников государство с текущим политическим режимом в лучшем (для режима) случае чужое, в худшем - враждебное. В СССР в 30е-40е была идеология, были и её плоды. Часть детей вчерашних крестьян пошла в школу и получила недостижимые ранее социальные лифты, за что любила СССР до конца жизни. В РФ даже в нынешнем виде есть идеология - идеология “русского мира”. За эту идею волонтеры тоже готовы тратить время и силы, не ожидая ничего взамен кроме благодарности. Наконец, Украина вся выстояла только за счёт того что обществу “не всё равно”. Много претензий к украинской официальной идеологии в том числе и у самих волонтёров - но эти претензии касаются формы, не существа. Борьба идёт за будущее Украины как национального европейского государства - этой идеи вполне достаточно чтобы мобилизовать достаточно количество пассионариев, обладающих энергией и компетенциями.

Судя по системности работы, вопрос о формате отношений с Беларусью - это вопрос времени. Рано или поздно на стол в Минске ляжет предложение определиться, по какую сторону “финансового забора” находится Беларусь и оставшиеся банки (нет сомнений в том под чьим реальным контролем они находятся, вне зависимости от формального состава акционеров). Обе альтернативы в текущих условиях будут крайне болезненны. Если условный Кыргызстан или Казахстан имеют поле для маневра в сторону от Кремля, то зависимость нынешних минских властей от Кремля близка к критическому уровню. Избавиться от этой зависимости можно только лишь через гражданское примирение (невозможное без политических перемен). Альтернатива - тонуть вместе с Москвой, опережающими темпами (из-за несоизмеримого запаса прочности экономик).

Выходим в эфире после летнего перерыва с серией публикаций на тему динамики текущего положения в регионе с фокусом по разным фронтам. Начнем не с военного, а с наиболее, на наш взгляд, важного и критичного для положения в Беларуси - фронта финансово-санкционного. Новость последних дней: в России резко вырос спрос на юань. Вырос настолько, что даже официальный курс российского рубля ослаб. В чём же дело? “Нехватка юаней присутствует на рынке больше года, она усугубилась после того, как НКЦ был включен в санкционный список, и китайские банки были вынуждены ограничить свои операции через биржевую площадку, напоминает гендиректор компании Sirius Capital Арарат Мкртчян. В результате импортеры были сильно ограничены в возможностях конвертации рублей в юани и дальнейшем переводе валюты за оплату товаров. Нехватка юаней отразилась и на рынке репо, в результате ставки приходилось повышать для того, чтобы привлечь юани.” Для тех, кто внимательно следит за применением финансовых санкций, такая ситуация - не новость. Вот уже продолжительное время РФ методично отрезается от возможностей платить. Сначала закрыли окно через Турцию, затем пошла очередь Индии и среднеазиатских стран, теперь дошла очередь до Китая. Вот как в профильных каналах описывают механизм действия на примере Кыргызстана: “Прямо сейчас в Шератоне в Бишкеке (столица Киргизии) сидят сотрудники американского регулятора. Молодые ребята в майках с надписью “NASA”. Иронично: типа высадка десанта на звездной миссии. Они изучают ситуацию на месте и ведут переговоры с банками и местным ЦБ. С СБП в Киргизии работали 11 банков. За пару месяцев отключились 8 банков. Сейчас остались три: Айыл, Керемет, Компаньон. Они, вероятно, тоже отключатся. Потому, что когда банку дают выбор: либо мы вам свифт отключим, либо вы отключаетесь от СБП, выбор очевиден. “ Совершенно по-другому в этом контексте играет тема задержания Дурова. Павел искренне признается что по отдельным кейсам сотрудничал с различными спецслужбами и раньше. Но главной причиной, помимо стандартных обвинений, может быть интерес к фиатным шлюзам экосистемы TON. Суть в том что криптовалюты вы можете менять на другие криптовалюты в каком угодно объёме. Регуляция криптовалют на данный момент происходит через жёсткий контроль обмена их на фиатные деньги. Например, самый популярный стейблкоин в мире USDT открыто сотрудничает с ФБР и может в любой момент заморозить любой кошелек. Соответственно, USDT не подходит для трансграничных платежей в российском кейсе. Нужна монета с хорошей ликвидностью и такой монетой мог бы стать TON. Одной из причин вояжа Дурова по странам Средней Азии был как раз интерес к их банковской системе для подключения платежей. Станет ли TON таким средством теперь, после задержания Дурова? Вопрос риторический. Работают системно. Если вы едете в Беларусь из Литвы и литовские таможенники начинают считать купюры евро у вас в кошельке - это отголосок этой системной работы. Чтобы возить чемоданы кэша для расчетов, нужен кэш физически. Поэтому и приток кэша обрубают тоже, курочка клюёт по зернышку. Если СССР сколлапсировал из-за недостатка валюты, то теперь ставка делается на коллапс платежей. Валюта будет, но не будет никакой возможности купить за неё критический импорт. Если китайский импорт успешно заместил по чувствительным позициям европейский импорт, то что заместит импорт китайский, если за него невозможно будет платить? Можете также погуглить про “грязный юань”, у вас откроются глаза насколько Китай играет свою игру. Немудрено: выбор между торговлей на 1,8 трлн $ (США + ЕС) и 200 млрд долларов (РФ) очевидно будет стратегически лежать в пользу первого, какие бы витиеватые декларации о вечной дружбе не звучали бы с трибун. А где здесь Беларусь? Это очень интересный вопрос. Некоторые беларусские банки до сих пор имеют возможность проводить платежи в Европу. Импорт идёт, пускай и с санкционными ограничениями. Возможность платить из Беларуси = возможность платить из России. Понимает ли это финансовая разведка США? Не может не понимать.

Мозырь третий день сидит без света и воды: сказываются последствия урагана. Пробные включения электричества начинаются только сейчас, горожанам советуют беречь технику: скачки напряжения. Магазины не работают, сегодня в 12 часов обещают открыть первый. Люди идут к зданию Белтелекома (там есть резервная генерация) чтобы зарядить телефоны. С районом отсутствует связь: специальные комиссии объезжают деревни, чтобы выяснить масштабы ЧС. Бывают разные ситуации, но 3 дня держать без света, воды и продуктов 100 тысячный город - это похоже на сводки военного времени, нежели на сводки мирного. По сообщениям официальных источников, генераторы в Мозырь ведут со всей страны, туда же везут энергетиков. Сил области не хватает чтобы быстро купировать последствия урагана. Полноценное возобновление “мирной жизни” ожидается не ранее чем к концу недели. В Украине даже под бомбами работают магазины, а генерация восстанавливается оперативно, либо электричество подаётся веерно, если мощностей не хватает. В Мозыре где прошёл один, даже самый жёсткий ураган, три дня не могли восстановить генерацию и организовать водоснабжение. Причина? Очень простая: штаты. Для ликвидации последствий урагана требуется слаженная работа экстренных служб: коммунальщиков, дорожников, электриков, милиции, МЧС и других. Насколько штатно укомплектованы эти службы? Это не самые высокооплачиваемые службы. Это не элитный спецназ. С 20го года идёт тихая волна увольнений из госслужб. Тихая, но стабильная. Кто-то дослужился до пенсии и ушёл. Кто-то уехал за границу за более высокой зарплатой. Кого-то уволили за подпись не за того кандидата, лайки и участие в протестах. Одновременно растёт число в банке вакансий. Но бюджеты, особенно местные, не растут и коммунальные службы не в состоянии повысить заработок до привлекательного уровня. Средняя зарплата в Беларуси на сегодняшний день уже ниже, чем в Молдове. А потребление и смертность от алкоголя бьёт все рекорды. А ещё есть фактор материальной укомплектованности служб. В моменте этого не заметно, а в критической ситуации всё обнажается. Да, Украине помогает Запад. Но мы не видим российских конвоев помощи в Мозыре. Может, не просили - решили что справятся сами. Может - попросили бы, и приехали бы. Быть может. Но их нет - это факт. Много рассуждают о боеспособности беларусской армии. Например, о том что никакой полк (численностью в 1-2 роты) Калиновского не способен победить 60 тысячную армию с 50 тысячной милицией. Мозырьские события заставляют посмотреть на эти рассуждения под совершенно другим углом. А если без света останется Минск? Или любой другой крупный город. А если таких Мозырей будет 10? Украинские дроны показывают что могут долетать до куда угодно. Несколько дронов - и город без света, связи и воды. Если брать военный фактор - сразу можно добавлять панику, бегство людей, забитые дороги, логистический ад. А укомплектована ли нищая беларусская армия штатно? Риторический вопрос. Нет сомнений, что спецчасти укомплектованы. Но это 5% от численности всех войск. О ситуации в милиции можно судить по вакансиям участковых - их море. Нет сомнений также в том, что значительная часть населения будет встречать любые антирежимные силы как освободителей. Без национального примирения в той или иной форме, государство сможет взять голыми руками любая более-менее организованная сила. Просто придти и взять, показать всем что пень снаружи крепкий, а внутри трухлявый. Без национального примирения народ будет спиваться и разбегаться, инфраструктура - хиреть, штаты “на земле” - пустеть. Без национального примирения самые приближенные рано или поздно начнут задавать себе вопросы - зачем всё это, если можно без этого? Альтернатива национальному примирению - неизбежная катастрофа, масштаба которой мы даже не можем себе представить.

Как бы не тяжела была задача, она решается принципиально если Москва даст согласие на новый срок Лукашенко. Поэтому эта задача не выглядит нерешаемой принципиально. Раньше получалось всегда. Но пока этого согласия, по-видимому, нет, есть шанс на окно возможностей для перемен. Не с позиции деятельности, а с позиции того что противоречия в системе накопятся до критического состояния и выйдут на поверхность. Первые звонки уже есть - публичные стенания экономического блока на тему ужасного состояния рынка труда. Вопрос даже не в уехавших, а в огромном количестве тех, кому нельзя устроиться по политическим причинам. И даже если дать негласное добро их брать обратно, то никуда не денется тот факт что лояльные либо нейтральные прежде люди, попав в жернова маховика увольнений, никогда уже не будут лояльны вновь. И как только ключевой фактор страха по каким-либо причинам нивелируется, критическая масса, необходимая для перемен рискует накопиться с молниеносной быстротой.

Событий много, постараемся пройтись по пунктам. 1. Назначения. Все новоназначенные руководители имеют две особенности: они а) не силовики б) не витебские. Выглядит что Лукашенко ищет новую опору, лично преданных себе людей чтобы создать сильный аппаратный противовес тем же силовикам. Причина? Может быть лишь одна - нужны люди, которые не завязаны лично на Москву. Несмотря на то что Крутой работал в Москве послом (это может быть реверансом в сторону Кремля), он человек из обоймы Снопкова - поколение могилевских экономистов. Снопков - практически член семьи. Рыженков и Петкевич - сильные, аппаратно независимые фигуры. Подобная логика может объясняться тем что действительно Москва настаивает на транзите с уходом Лукашенко. Разумеется, Лукашенко никуда уходить не собирается. Ему важно окружить себя критическим количеством людей, которые будут работать на него до конца, не имеющих личные выходы на русских. Качанова, например, такие выходы уже имеет (была представлена в Кремле, имеет выход на Матвинко). Силовики - тем более. Это не значит что они могут играть против Лукашенко, разумеется, такого не будет. Но в критической ситуации они могут получить от Москвы какие-то обещания. Поэтому их аппаратный вес нейтрализован новой-старой командой. 2. Вторая “нога”. Для розыгрыша многовекторности и получения внешнего признания нужен собственно второй вектор. С визитом Дуды в Пекин этот вектор сформировался сам собой - экономический альянс Европы и Китая с целью давления с понятными требованиями. Первое и ключевое требование - восстановление контроля над границей и стоп мигрантам. С мигрантами не так просто, потому что необходимо будет брать под контроль восточную границу, и ломать схемы русских по мигрантам, если они есть (а они скорее всего есть). Это означает автоматом конфликт с Кремлем. Движение по этому треку невозможно без либерализации, или хотя бы её имитации. Вероятнее всего, это и есть одна из задач новой команды - провести “либерализацию” так, чтобы и Запад был доволен и основы режима не пошатнулись. Выполнима ли эта задача? В абсолютной степени нет. Ухода Лукашенко хотят все. Это объединяет всех противников Лукашенко, а если на уходе настаивает и Москва, то ситуация становится критической. Возможно, именно поэтому Москва и настаивает на уходе - чтобы транзит прошёл под её контролем в пользу её людей, а не прошёл хаотически с риском потерять Беларусь из зоны своего влияния. Но для Лукашенко нет ничего невозможного, поэтому он будет активизировать работу по всем направлениям сразу. Для Москвы - пугать тем что с его уходом в стране наступит хаос и новую власть сметут, отсюда будут доставаться различного рода пугалки (нападение со стороны Украины и т.п.). Для Китая, Европы - разыгрывание карты формальной независимости и обещание не участвовать в агрессивных планах Кремля, попытки делать максимальные уступки там, где не будет разозлен Кремль и не будет открыта форточка свободы в общество, которое накопило достаточное количество злости из-за репрессивной политики последних лет. 3. Пространство возможностей Единственно возможный путь сложен. Если переставать активно сажать, то у части силовиков закономерно возникнет вопрос - а зачем нужны мы? С момента начала активных репрессий сформировался целый класс людей которые напрямую чувствуют себя нужными и всесильными. Малейшая попытка подвергнуть статус этих людей в системе сомнению, может вызвать как минимум обиду и разочарование, как максимум - стать драйвером формирования прокремлевской антилукашенковской силы. Поэтому накал репрессий спадать не будет, одновременно будут символические жесты освобождения, жесткая риторика в сторону Запада будет смешиваться с мягкой, одновременно будут появляться антироссийвкие и проукраинские нотки, будет продолжаться тихая ротация силовиков и т.п., все что превращает для внешнего неискушенного наблюдателя процесс в шизофренический и противоречивый. На самом деле - попытка пройти между струй, в надежде что внешне сложится благоприятное событие и прокатит.

Выборы в КС Подписчики просили написать про выборы в КС. Что ж, выполняем просьбу. КС мог бы стать прекрасным инструментом репрезентации гражданского общества и создания платформы нового лидерства. Но есть одна огромная проблема: с очень высокой степенью вероятности в голосовании примет участие мизерное количество людей. Этим самым КС будет во многом дискредитирован как представительский орган с самого начала. Почему так будет? Нехитрая математика. На пике политизации - на выборах в 2020м платформой “Голос” воспользовался примерно миллион человек. Это примерно каждый пятый избиратель. На платформу работали все крупнейшие независимые медиа. Уровень политизации в обществе был запредельным. Тогда, в 20м, никаких реальных санкций за использование “Голоса” не было, а значит люди не боялись им пользоваться. Сама платформа представляла собой простейший чат-бот в телеграмме, который активизировался одним нажатием. Сегодня общество максимально деполитизированно. За “неправильные” телеграмм-боты можно получить срок, от административного до уголовного. Охваты медиа падают, тема политики в массовой повестке ушла. При голосовании в КС необходимо устанавливать приложение и проходить в нем авторизацию - это значит оставить море цифровых следов. Реально в массе в голосовании примут участие люди, которые а) не в Беларуси б) не ездят в Беларусь в) остаются в политической повестке. Это несколько тысяч человек, максимум - пара десятков. При этом сам по себе концепт представительского органа вполне себе нормальный. В основном даже не для какой-то важной текущей деятельности и не для поиска каких-то особых смыслов (все равно ресурсов победить государство “в лоб” нет и не предвидится), сколько на кризисный сценарий. КС мог бы потенциально сесть за условный “круглый стол”, как представители той части общества, без которой невозможно говорить о какой-либо нормализации политической ситуации в Беларуси и достижении внутреннего согласия и легитимности у любой пост-лукашенковской власти. Предыдущий состав КС опирался на организации - и можно было сказать “мы представляем организации”, широкая сетка актива, это вполне себе нормальный политический капитал. Другой вопрос когда активисты приравниваются к обычным избирателям. Здесь цифры будут играть не в пользу КС. Ну и последний фактор - усталость от умножения количества политических институтов и ассоциированных с этими институтами людей, при незаметных политических результатах. Впрочем, этот фактор можно обыграть в другую сторону: КС может привести к новому формату лидерства, где будут учтены интересы всех тех, кто по каким-либо причинам не хотел встраиваться в вертикальную иерархию ОСТ/ОПК. Именно по этой причине, все же несмотря на все минусы, переформатирование и расширение КС может иметь позитивный фактор для белорусской оппозиции. Да, сейчас, к сожалению, приходится возвращаться к термину “оппозиция”. Потому что борьба возвращается из канвы технической “как сменить ненавидимый массами режим” в канву политической - борьбы за умы и внимание людей: тем кому в 2020 было 13, сегодня уже 17. А накачка экономики деньгами при жестком контроле цен, отсутствие войны на территории даёт иную оптику взгляда на события для среднестатистического обывателя. Под таким углом любое движение и дискуссия, генерация поводов для медиа для политиков лучше чем отсутствие всего этого, даже если ассоциация идёт со знаком минус. Слишком часто в истории минус менялся на плюс в одно мгновение.

Футбольная война Минспорта РБ выступило с интересным обращением на своем сайте: речь идёт о проведении второй лиги чемпионата по футболу Беларуси. Всего лиги в Беларуси три - высшую и первую проводят под эгидой АБФФ (Белорусская Федерация Футбола), и вот за то, кто должен проводить вторую и идёт спор. Если кратко описать суть конфликта - АБФФ приняла реформу второй лиги, минспорта с ней не согласилось и настаивает “вернуть всё взад”. Федерация стартовала проведение лиги под своей эгидой. Итог - куча команд не доехали на первый тур. Причина: намек из минспорта, что кто будет участвовать в соревновании, тому будут вставлять палки в колёса на предмет госфинансирования. Но федерация во многом существует за деньги УЕФА и ФИФА - международных футбольных ассоциаций. И ссылается на то что такое грубое вмешательство минспорта может привести к исключению Беларуси из этих ассоциаций (нет еврокубков, нет игр сборной и т.п. - российский вариант). На первый взгляд кажется что это мелкий межведомственный спор, которому не стоит уделять внимание вне контекста любителей спорта. Но обратим внимание на следующее: 1. И АБФФ, и Минспорта - в доску лояльные режиму организации. АБФФ возглавляет бывший губернатор Витебской области Шерстнёв, Минспорта - бывший охранник Лукашенко Ковальчук. 2. Конфликт длится примерно с начала февраля и по сей день, достиг острой фазы - фактически соревнования сорваны. Три месяца идёт война в прессе и в кулуарах. Вопрос - а вообще в государстве осталась сила, способная решать внутриведомственные конфликты такого уровня? Где же тот арбитр, который возвышается над всеми ветвями власти и должен быстро навести порядок, обозначить единственно правильное видение ситуации? Где же главный любитель спорта? То что мы видим на примере футбольного конфликта - это лишь видимая часть процессов внутри системы. Этот конфликт вышел на поверхность, потому что футбол - вещь публичная, и такие прецеденты как срыв соревнований будут заметны не только их участниками, но и прессой, специалистами и т.п. Логичным образом встаёт вопрос: а как в других, менее публичных отраслях? Там тоже идёт тихая война всех против всех? Почему-то ослабление власти Лукашенко большинством воспринимается как в первую очередь политические, идеологические уступки своим политическим оппонентам. А ослабление - вот оно. Невозможность и нежелание держать в фокусе миллион проблем и внутрисистемных конфликтов. Со “змагарами” всё просто - сажать. А когда конфликтуют две фактически прогосударственные организации? А ведь количество ресурсов в системе падает, борьба за них обостряется. Арбитр должен держать руку на пульсе и пресекать любую разбалансировку. А в итоге получается что всё что за пределами вопросов безопасности уже воспринимается как вещь вторичная и необязательная. Сами разберутся. Но не разберутся. У текущей архитектуры системы нет иных механизмов согласования межведомственных интересов, кроме как через первое и единственное лицо. И если оно не исполняет свои функции арбитра - система заходит в тупик и перестаёт функционировать. Конфликтующие пытаются идти в публичное поле, потому что это тоже ресурс давления, единственно возможный когда аппаратный ресурс не работает. Поэтому вопрос времени, когда в публичном поле по аналогии с конфликтом спортивных организаций, начнутся выяснения отношений между множеством организаций силовых.