Шаталканал

Во время беседы с Олафом Шольцем президент высказал казахстанскую позицию по российско-украинскому конфликту. Она радикально не изменилась: мы с самого начала выступаем за скорейшее прекращение огня и дипломатическое урегулирование. Однако, как отметил Токаев, стороны упустили возможность решить это во время переговоров в Стамбуле, и сейчас наиболее приемлемая платформа для переговоров есть у Китая, к которой постепенно присоединяется мировое сообщество. Китайский мирный план начинается с уважения к принципам Устава ООН (суверенитет, территориальная целостность, международное право одинаково действующее для всех), предполагает масштабные переговоры не только между Россией и Украиной, но и преодоление «блокового мышления» и прекращение огня. Остальные пункты, скорее, уточняющие и предполагают уже отдельные направления действий, включая восстановление Украины. Когда глава государства говорит о том, что Россия непобедима, он имеет прежде всего тот факт, что в текущей ситуации ситуация на фронте такова, что радикально переломить ход войны не получилось. Следовательно, украинская сторона не может навязать свой мирный план, предполагающий масштабные уступки со стороны России. Дальнейшие боевые действия, а сейчас идет активная дискуссия вокруг ударов дальнобойным орудием по критической и военной инфраструктуре в РФ, может привести к ядерной эскалации. В данный момент к китайскому мирному плану присоединилась Бразилия, его всерьез обсуждает Индия. Ван И, глава МИД КНР, говорил, что поддерживают полностью или частично 26 государств, что в случае согласия сторон может быть хорошим дипломатическим основанием для переговоров.

Послание-2024 получилось очень конкретным и концентрированным. Что важно – в нем нет решения каких-либо тактических проблем, оно развивает и продолжает поднятые ранее вопросы. Даже первый блок, касающийся согласованности фискальной и денежно-кредитных политик (читай – дефицита бюджета), носит стратегический характер. Бюджетный дефицит с нами давно, но из-за устаревшей налоговой политики и несовершенной системы прогнозирования он в этом году реализовался в полной мере и привел к росту изъятий из Национального фонда Расширение энергетических мощностей под особым прицелом в Послании: дефицит электричества и его последующий импорт из сопредельных государств ставит под вопрос энергетическую безопасность. Отсюда возникло поручение о новой модели финансирования критической инфраструктуры. Причем, насколько я понимаю, речь идет и об объектах угольной генерации, которые при новых технологиях могут быть более экологичными и производить меньшее количество отходов. Отдельной строкой был грядущий референдум об АЭС – обозначена дата голосования, а значит, стали ясны и контуры электоральной кампании. Очевидно, что мирный атом нам необходим, и я уже несколько раз объяснял свою позицию: АЭС гораздо безопаснее остальных объектов генерации при гораздо большей стабильности производства энергии, чем есть у ВИЭ. И в целом я не вижу конфликта: нам необходимо развивать все виды генерации, кроме самых грязных, чтобы обеспечивать спрос со стороны реального сектора и рядовых гражданских потребителей. Что касается промышленного роста, то здесь глава государства в очередной раз сказал, что автомобилестроение в Казахстане развивается и должно давать углубление локализации. При этом промполитика осталась в рамках предыдущего послания: необходимо наращивать переработку в тех секторах, в которых мы сильны: речь, прежде всего, про нефтегаз, металлы, углехимию и т.д. Отдельно глава государства сказал про развитие среднего бизнеса. Этот вопрос регулярно пропадает из оптики правительства, так как задача действительно нетривиальная – необходимо оптимизировать правовые и налоговые режимы, чтобы стимулировать малый бизнес расти. Но также нужно активно вовлекать и «гигантов», то есть крупные промпредприятия, вокруг которых и растет средний бизнес в виде отдельных подрядчиков. Ну и в отдельности я хочу сказать про то, чем сам занимался. На национальном курултае я предлагал главе государства ряд инициатив по повышению престижа рабочих профессий. И сегодня президент объявил 2025 год – годом рабочих профессий, то есть значительная часть внимания государства будет сосредоточена на людях, которые работают в промышленности, энергетическом секторе, строительстве. Тысячи инженеров, геологов, шахтеров и представители других профессий должны на себе почувствовать результаты этой работы. А в отдельности речь должна идти и про молодежь, так как впереди будет реформа профессионально-технического образования, тех самых пресловутых колледжей, где люди получают навыки работы на крупных производствах. За последний год я побывал на многих предприятиях, и везде ощущается сильнейший кадровый голод. Президент в очередной раз концентрируется на правилах игры в стране, то есть создании институтов – будь то налоговые режимы, правила функционирования политической системы или нормы в обществе, которые обеспечивают мир и согласие. Пусть это менее эффектный, но куда более эффективный путь строительства справедливой экономики, вслед за которой подтянутся и остальные сферы общественной жизни. Этот подход помогает формировать предсказуемую среду для иностранных и отечественных инвесторов, которые смотрят прежде всего на предсказуемость институтов. И не менее важно, что все последние послания согласуются и дополняют друг друга: учитывая то, что реформы носят структурный характер, а изменения не могут уместиться в один календарный год, президент продолжает держать фокус правительства на изменениях и сохранять их в зоне своего внимания.

Сегодня прошел заключительный этап публичного обсуждения строительства АЭС в Казахстане. Могу сказать, что плюрализм был, так как противники этой идеи заявили о себе: кто-то с помощью категоричного «нет», кто-то пытался говорить языком цифр. Единственным требованием к выступающим было соблюдение регламента – на вопрос, впрочем как и на ответ, давалось 2 минуты, после этого микрофон переставал быть доступен. Сложно назвать требование уважительного отношения к другим людям цензурой, но без этого не обошлось. Мы с коллегой-депутатом Елнуром Бейсембаевым выступили в заключительной части, но об этом чуть позже. Скажу о том, что мне не понравилось: в выступлении Минэнерго был план по вводу энергогенерирующих мощностей до 2035 года. К этому моменту в Казахстане планируют ввести источники на 26,5 ГВт, где АЭС, если она будет одобрена на референдуме, займет всего 2,4-2,8 ГВт, то есть 10%. Угольная генерация будет практически вдвое больше, а остальное приходится на газ и ВИЭ. С одной стороны, это, конечно, должно радовать компании, которые возводят солнечные и ветряные электростанции. Но меня смущает малый объем атомной энергетики: во-первых, ряд советских мощностей, очевидно, будет сильно терять эффективность / выходить из строя, во-вторых, сохранится высокий углеродный след, а к 2060 году он должен быть нулевой. Среди конструктивных противников АЭС (тех, кто приводит цифры и факты, а не эмоции и мифы) и сомневающихся ключевой вопрос касается экономической эффективности станции. Люди уже хотят знать, какой будет тариф на электричество, но он зависит от выбора технологии уже после референдума. А с помощью референдума мы как нация должны согласиться на определенный курс развития, от которого зависит будущее казахстанской экономики. Преодоление страхов и принципиальное решение по развитию атомной энергетики в Казахстане – это вовлечение общества в вопросы развития. Уникальный кейс для нашей политической системы. Об этом очень хорошо сказал коллега Бейсембаев. Что касается моего выступления (часть можно посмотреть в канале Tengrinews), то я привел в пример, сколько отходов генерирует одна ГРЭС-2 в Топаре, которая по мощности будет в 4 раза слабее АЭС – сотни тысяч тонн золы ежегодно, которую высыпают на наши же земли, и все это попадает в воздух, в дома и легкие. Рекультивация производится по старым технологиям и требует осушения отвалов, что и провоцирует распространение вредных веществ в воздухе. И это мы еще не должны забывать, что и уголь, и зола тоже имеют свой радиационный фон. Вся атомная промышленность США произвела за 60 лет ядерных отходов размером с 1 супермаркет. А это страна с самым большим количеством ядерных реакторов. И все это – продукт для дальнейшей переработки, вторичное топливо, которое снова будет использовано. У Казахстана при этом есть богатый опыт хранения ядерных отходов, есть экспериментальная ядерная физика и есть богатые залежи урана, который уже проходят переработку. В перспективе, если АЭС в Казахстане появится, у нас будет полный топливный цикл, который позволит и снабжать самих себя, и экспортировать продукт с высокой добавленной стоимостью. Конечно, сегодняшнее публичное обсуждение – это далеко не последнее подобное мероприятие. Впереди референдум, а значит, будут и другие масштабные дискуссии и просветительские кампании. Мирный атом не должен быть политической проблемой – крупнейшие экономики мира идут по этому пути и производят дальнейшие исследования для повышения эффективности генерации и создания новых технологий. Я не думаю, что мы должны стоять в стороне от этого с богатыми промышленными традициями казахстанской экономики, которые до сих пор живы и остаются значимой подпиткой для наших амбиций.

Ключевая повестка летних выездов в регионы – подготовка к отопительному сезону. Вчера я поехал на ТЭЦ Шахтинска, состоянию которой посвящал отдельный депутатский запрос в феврале этого года. В апреле там поменялось руководство, и мы внимательно следим за тем, как идет ремонтная кампания, тем более, что были плохие новости про нерадивого подрядчика, который ничего не собирался делать. К сожалению, было потеряно время, а это значит, что подготовка к отопительному сезону должна вестись ускоренными темпами. Сейчас ситуация уже исправляется: за короткий срок была привлечена новая компания, уже из Темиртау. Обе сломанные турбины отремонтированы, установлены новые компоненты котлов, а их сдача будет постепенной до начала отопительного сезона. В Сарани закончилась эпопея длиной в 10 лет со строительством единого теплоисточника – новая котельная в этом году будет отапливать почти половину города, уже произведены необходимые проверки и аварий быть не должно. В следующий отопительный сезон город уже полностью будет охвачен центральным отоплением. Еще зимой избиратели на встречах много говорили про дорогу Шахтинск – Шахан. Эта транспортная артерия жизненно важна для людей – и город, и поселок городского типа находятся вдали от областного центра. Но, к сожалению, это также «долгострой» – предыдущий подрядчик оказался неблагополучным, провалил проект и объявил себя банкротом, в результате чего люди остались без дороги. В этом году акимат области выделил средства, и сегодня на протяжении нескольких часов мы с подрядчиком, активистами и ответственным управлением инспектировали процесс укладки новой дороги, строительство нового моста и искали временные способы решить проблемы на дорогах. Отдельно хочется сказать о том, что мне удалось посетить завод Kama Tyres в Сарани, на котором буквально вчера был президент. Проект очень перспективный. Несмотря на то, что он был запущен совсем недавно, уже производятся отечественные шины под брендом Attar, которые будут устанавливаться на автомобили, выпущенные с наших заводов. Я осмотрел весь процесс производства компонентов и сборки шин, меры безопасности для рабочих, узнал про сертификаты качества и соответствие качества изделий для наших климатических и дорожных условий. Отдельно радует, что видел много молодежи в числе тех, кто пришел на завод. Новые производства стимулируют интерес к промышленности, и это здорово. Но нужно еще много работы, чтобы завлекать не только зарплатой, но и различными социальными благами. Завтра поедем в Абайский район, и там у нас очень много проблемных вопросов: карьеры по добыче балласта, которые наносят вред местной экологии и дорогам, золоотвал в Топаре, из-за которого в пыльном тумане находится весь поселок и еще одна строительная эпопея – сети водоотведения. Работы еще много.

В последние недели активизировалась экспертная дискуссия вокруг курса национальной валюты. Идея дальнейшего ослабления тенге активно обсуждается и обрастает дополнительными аргументами – здесь упоминается и решение бюджетного вопроса (то есть увеличение поступлений за счет продажи сырья за доллары, хотя, насколько я знаю, такого желания у экспортеров нет), и сила нашей валюты по отношению к валютам стран-партнеров, и очередная попытка избавиться от сырьевой зависимости с помощью удешевления несырьевого экспорта (об этом я скажу дальше). Очевидно, что это не только «школа мысли», но за этим также стоят и конкретные интересы отдельных групп, которые сейчас сидят в иностранной валюте. Не будучи экономистом, я все-таки рискну высказать свое мнение о негативных эффектах от дальнейшего ослабления тенге по отношению к доллару: - Любое ослабление национальной валюты – это удар по реальным доходам людей. Учитывая инфляцию последних лет, казахстанцы и так сильно потеряли в реальных доходах. Об этом мы постоянно слышим, когда ездим в регионы. Люди вполне оправданно будут рассматривать целенаправленное снижение курса тенге без падения цены на нефть как то, что государство за их счет решает свои проблемы. Второй и не менее важный момент – все инвестиции в человеческий капитал (рост зарплат врачей и учителей, стипендий и т.д.) потеряют значительную часть своей эффективности, а тот же проект «Комфортная школа» – подорожает из-за того, что импорт также сильно вырастет в цене. Мы еще точно не получили все эффекты от роста бюджетных вливаний не просто в карманы людей, а в специалистов, которые должны были сделать осознанный выбор пойти работать в социальную сферу. - Удорожание импорта, которое последует за ослаблением тенге, коснется прежде всего обрабатывающей промышленности. Инвестиции в основные фонды, оборудование – это все, по сути, импорт. Предприятия покупают станки за доллары за рубежом, многие и так столкнулись с задержками поставок из-за дополнительного санкционного комплаенса, выросли трансакционные издержки. После ослабления нацвалюты вырастут и прямые издержки, а они, я напомню, во многих случаях, также субсидируются через бюджет – есть тот же ФРП, программы «Даму» и проч. Вырастут цены и на продовольствие – ровным счетом по тем же причинам, но еще и из-за того, что мы не в полной мере обеспечиваем себя всем необходимым. Потом начнутся проблемы с обновлением энергетической инфраструктуры, где также есть критическая зависимость от импорта. - Ослабление тенге спровоцирует дальнейший рост инфляции. Во-первых, из-за роста цен на импорт, которого в нашей экономике очень много. Во-вторых, из-за факторов, описанных выше. Возвращения к рынку не будет, так как второй шаг после того, как мы вводим «рыночный курс», – это отмена субсидирования ставок в банках, а на него никто не пойдет. Одновременная девальвация и заморозка кредитования – это рецессия, снижение занятости и т.д. Обнулиться по всем фронтам разом просто опасно. Просто отпустить курс – это, значит, точно не достигнуть коридора инфляции в 4-6%, а значит, базовая ставка по-прежнему будет высокой и государство продолжит присутствовать на кредитном рынке. На мой взгляд, ослабление тенге – это тактическая мера. Стратегически пользы она не принесет. Вместо этого нужна сложная работа: нормальный Налоговый кодекс и оцифровка администрирования налогов и сборов, пересмотр администрирования социалки и секвестр непродуктивных расходов, пересмотр льгот и субсидий. Для продвижения экспорта – поиск новых рынков (тот самый Глобальный Юг). У нас есть запас прочности в виде Нацфонда, созданного на черный день. Бюджетный дефицит с нами не первый год, но очевидно, что от этого кризиса нет универсальной отмычки – взять и обесценить национальную валюты и тратить, как раньше, не получится. А вот подорвать доверие к экономполитике – легко.

Что не так с предложением Министерства транспорта? Минтранс вчера выступил с инициативой о запрете для водителей InDrive и Яндекс на междугородние поездки дальностью более 50 километров. Формальное прикрытие для инициативы – забота о безопасности пассажиров, так как таксисты регулярно нарушают скоростной режим. Карабаев так и сказал: людям комфортнее из-за того, что их забирают прямо из дома и быстро довозят до нужной точки. Якобы подобные ограничения со стороны профильного ведомства будут стимулом для развития автобусных перевозок. Но давайте разберемся, почему люди выбирают поездки через платформы. Во-первых, есть устаревший автобусный парк, который не дает должного комфорта и гибкости в планировании маршрута. Например, одно из популярных направлений Караганда – Астана ездит в сутки лишь дважды в 3 и 5 часов. При этом, если вы проедетесь по этому маршруту, то увидите, насколько загружена платная дорога (про ее состояние в данный момент стоит поговорить отдельно, на мой взгляд QAJ не справляется со своими обязанностями). Есть большой спрос, который даже не пытаются покрыть перевозчики. Хотя цена проезда вполне рыночная – 3450 в микроавтобусе. Водители InDrive берут в среднем 4-5 тыс. при меньшей загрузке салона. Во-вторых, люди не выбирают автобусы, так как есть совершенно устаревшая инфраструктура вокзалов, которая не отвечает потребностям пассажиров. Нет ни свободного пространства, ни сервиса, к которому люди уже привыкли. Поэтому ехать из дома – вполне разумно. Вы даже билет на автобус через популярные сервисы купить не сможете, а за воду в вокзальном магазине переплатите трижды. Ограничив официальное предложение услуг только автовокзалами, Минтранс не добьется своей цели. Эффект от такой меры предсказать нетрудно: получив монопольный рынок, вокзалы и маршрутные сети не начнут развиваться. Будут минимальные косметические улучшения, так как все и без этого отдано в одни руки. Таксисты, которые в данный момент потихоньку начали обелять свои доходы (об этом хорошо написал Асхат Канатович) благодаря законодательным новеллам, опять уйдут в серый рынок. Никто не хочет платить налоги, так зачем сейчас, пока нет достаточного аппарата принуждения, брать и пытаться регулировать этот рынок, причем настолько жестко и в ущерб потребителю? По факту будут объявления на других платформах – даже без рейтингов и оценок, которые дают InDrive и Яндекс. Спрос-то и потребительские привычки никуда не денутся. Ну и самое, на мой взгляд, важное – наименее приспособленные уйдут с рынка и потеряют стабильный источник пополнения семейного бюджета. Это люди, которые сейчас либо превратили извоз в постоянный источник дохода, либо в инструмент дополнительного заработка. Я сильно сомневаюсь, что Минтранс предложит им какую-то рабочую альтернативу. То, что регулировать перевозки необходимо – никто не спорит. Но в то же время принимать решение в пользу только одного игрока – это как минимум странно. Складывается впечатление, что Минтранс плохо понимает рынок, который оно обязано развивать. Чтобы потребитель выбирал автобусы, он должен получать качественный сервис – развитую маршрутную сеть и гибкий график, комфортные условия на вокзале и во время самой поездки, возможность отправлять курьерские посылки и т.д. Автобусные парки уже теряют пассажиров даже на маршрутах «областной центр – города-спутники» из-за несоответствия условиям. Может, надо подумать о том, как создать на рынке действительно серьезную конкуренцию, а не убивать ее вовсе?

Сегодня с председателем нашей партии AMANAT были на выезде в Карагандинской области и осмотрели ряд объектов. Один из важнейших проектов, который реализуется в регионе, – это строительство нового теплопровода, который закроет существующий дефицит во время отопительного сезона в Караганде. Планируемый объем дополнительной теплоэнергии – 560 Гкал при текущем потреблении в ~1200 Гкал. На ТЭЦ-3 также ожидается строительство 8-го котла, который даст при этом и большее количество электроэнергии. Учитывая сложную ситуацию в стране с критической инфраструктурой, думаю, что это одна из реально хороших новостей для региона, где, кроме всего прочего, активно развивается жилищное строительство и промышленность. Ждем аналогичного отношения к инфраструктуре моногородов. Другим очень интересным объектом был суперЦОН, экспериментальный и, соответственно, единственный такой в стране, который, кроме госуслуг, вмещает в себя центр поддержки женщин, которые пострадали от семейно-бытового насилия или пытаются взыскать алименты с нерадивых экс-супругов. Также на базе этого ЦОН работают консультации по вопросам опеки, а также готовится к запуску молодежный комьюнити-центр, где будет работать в том числе центр поддержки креативных индустрий. Не менее интересна была работа карьерного центра для молодежи и отдельно от него – центр поддержки для людей с инвалидностью, через который они в том числе могут найти для себя социальное рабочее место. У этого центра положительная статистика – количество обратившихся людей растет год к году практически на 100%, соответственно, есть результат. За это отдельное спасибо Ниязу Сундиталиеву, активисту, который борется за права людей. Отдельного упоминания заслуживает посещение угольного департамента Qarmet, где мы посетили единую диспетчерскую, куда стекаются данные по шахтам. На момент ухода Миттала работало 3 шахты из 8, сейчас работа уже ведется на 6. Ждем полную цифровизацию угольной добычи, в том числе введение систем позиционирования на всех шахтах. Увеличивается сейчас не только добыча угля, но и производство стали – прирост на период составляет почти 20% по отношению к прошлому году. На шахты устроили дополнительно 540 человек за последние месяцы, постепенно восстанавливается производительность труда. Инвестор говорит о 500 млрд залповых инвестиций, существенная часть которых идет не столько на текущий ремонт, сколько на модернизацию и безопасность труда. После мы поговорили с представителями профсоюзов, в том числе и о законе о специальной социальной выплате. Сейчас благодаря этим нормам в Казахстане 8 тысяч человек досрочно вышли на пенсию, только Кармет дал 10% от этого количества. Но механизм нуждается в модернизации, и она будет обеспечена в том числе с помощью института проф заболеваний и гигиены труда, который совсем недавно был восстановлен благодаря усилиям наших депутатов. Перечень профессий, которые подпадают под вредные условия, безусловно, будет расширяться и большее количество людей получит право фактически на досрочный выход на пенсию. Но я уверен, что это далеко не последняя мера по повышению престижа рабочих профессий – в новой сессии будем активно работать над новыми привилегиями и возможностями для людей труда.

Последним президентом США, отказавшимся баллотироваться на следующий президентский срок, был Линдон Джонсон (LBJ) в 1967 году. Он, демократ из Техаса, в 1960-м проиграл праймериз Кеннеди, из прагматических соображений был его вице-президентом, а после того, как JFK убили, стал полноправным хозяином Белого дома. Несмотря на то, что LBJ, используя свой политический вес среди южан, дотащил закон о гражданских правах и продвигал программу «Великое общество», похожую на рузвельтовский Новый курс, к концу своего срока он растерял популярность. В 1968 году его рейтинг составлял 34% из-за войны во Вьетнаме, которая расколола Демократическую партию. При этом на него не распространялись конституционные ограничения – 2 года в Белом доме вместо Кеннеди не считались за полноценный президентский срок, и у Джонсона была потенциальная возможность оставаться президентом до 1972 года. Номинацию после отказа Джонсона избираться на предварительных выборах получил Роберт Кеннеди, но его убили, и вакантная должность перешла к Хьюберту Хамфри – вице-президенту LBJ. Тогда победил республиканец Ричард Никсон, о котором я уже писал. Он пообещал американцам восстановить порядок в стране, охваченной преступностью и гражданскими противостояниями, и прекратить войну во Вьетнаме без потери лица. Хамфри проиграл незначительно, но, что примечательно, у него и Никсона голоса забрал независимый кандидат Джордж Уоллес (46 голосов выборщиков, его достижения никто так и не повторил). А бонусом к посту – пара фактурных фотографий LBJ и Никсона.

Была ли петиция об отмене утильсбора полезна? Процесс рассмотрения петиции об отмене утильсбора и первичной регистрации начался со скандала и им же закончился. Инициаторы предпочли проигнорировать общественные слушания, заявив, что им нужен был не завод, а площадь или театр для проведения мероприятия. Надо сказать, что в целом попытки нагнать побольше людей, чтобы перекричать госорганы были с самого начала. Многие из участников рабочей группы, кто не был согласен с инициаторами петиции, столкнулись с оскорблениями и даже угрозами. Но сам процесс рассмотрения петиции прошел так, как следовало: инициаторам показали работающие производства, где вопреки утверждениям не только прикручивают колеса, но уже производят компоненты, варят кузова и делают другие операции. Так оно и должно проходить: с минимальными ограничениями в информационное освещение с поправкой на коммерческую тайну. Отмена утильсбора в целом была «продана» людям как волшебная таблетка для решения многих проблем в экономике страны. Критика заградительных мер в экономике понятна – барьеры нужны в стратегической перспективе для развития промышленности, а людям по понятным причинам хочется определенные экономические блага здесь и сейчас. Но проблема заключается еще и в том, что есть староказахстанское наследие в виде истории с частным «Оператором РОП» и «Бипэк АВТО», не выполнившим свои обязательства перед государством. Однако это дела минувших дней, а за последние 2 года были привлечены значительные инвестиции в автомобильную промышленность и готовятся к запуску новые проекты. У отмены утильсбора есть значительный коммерческий интерес – группы импортеров различной специальной техники и компании, которые занимаются вторичным авторынком и импортом запасных частей. Говорить, что эта петиция имеет под собой исключительно народные чаяния – как минимум нечестно. Разумеется, все хотят платить поменьше налогов и сборов, это вторая причина, почему петиция привлекла столько внимания общества. Если бы петиция была удовлетворена, то ее крупные бенефициары следом начали бы продвигать полный запрет частного ввоза автомобилей с минимальной уплатой утильсбора в целях безопасности, чтобы максимизировать свои доходы. Но это лирика: у петиции есть и однозначные положительные эффекты. Во-первых, общественное давление вынудило правительство наконец-то сделать нелюбимое дело – показать, как расходуются деньги и скорректировать свои планы касательно развития утилизационных заводов в стране. В целом стало очевидно, что нужно повышать эффективность в этом направлении. Во-вторых, механизм возврата утильсбора производителям также нуждается в пересмотре – из-за этого возникают проблемы с кассовыми разрывами, нехваткой средств для инвестиций. В-третьих, заново будет запущен процесс утилизации автотранспорта в обмен на денежную компенсацию. В-четвертых, усиленно продолжится обеление авторынка – будут закрыты лазейки для провоза автомобилей через границу, может снизиться допустимый возраст ввозимых вторичных автомобилей и т.д. В общем-то, инициаторы петиции, которые добивались отмены утильсбора, привлекли внимание к проблеме и, сами того не желая, привели к повышению эффективности той системы, которую они хотели ликвидировать. Хотя, безусловно, понятно, что это не последняя попытка снятия заградительных мер на рынке автомобилей и сельхозтехники. И правительству сейчас нужно как можно быстрее показывать людям результаты политики и перестраивать коммуникации, чтобы быстрее отвечать на откровенную манипуляцию информацией.

Утром наблюдаю за новостями о покушении на Трампа и хочу напомнить, что для США — это более-менее нормальная ситуация. Не в том смысле, что насилие — это ок, а в том, что практически каждого президента пытаются убить. Что в целом неудивительно для страны, где оружие легализовано. Самое близкое во времени и самое похожее покушение на сегодняшнее состоялось в 1981 году, когда сумасшедший, преследовавший Джимми Картера, стрелял в Рейгана и сильно его ранил. На Клинтона готовилось около 8 покушений, были попытки убить Никсона, Франклина Рузвельта, Тедди Рузвельт выступил перед избирателями после ранения в грудь прямо на сцене. Про Кеннеди и Линкольна, которых все-таки убили, вы и так знаете.