Литбез

Прямое включение из Грузии, внезапное для меня самой. Вот об этом слиянии рек написал Лермонтов в начале «Мцыри»: Немного лет тому назад, Там, где, сливаяся, шумят, Обнявшись, будто две сестры, Струи Арагвы и Куры, Был монастырь. Из-за горы…

Заказала эту книгу сразу после рекомендации Юрия Сапрыкина, главреда «Полки». В 2023-м сборник взял премию «Лицей». Читать эти короткие рассказы — жутко. Мир окраин, ржавой воды, краж и насилия. При этом описано всё как данность, без эмоций, попросту быт. Многие истории строятся по одному принципу: героиня в юности —> героиня спустя время вспоминает юность. Но эмоции они вызывают очень разные, от сочувствия до брезгливости. Больше всего запомнился «Рассказы о Володе». Если читать рассказы в том порядке, в котором они расположены, после него и начинаешь понимать, что вообще-то книга про безвременье, приметы прошлого и настоящего перемешиваются. А к концу всё и вовсе уходит в некую антиутопию с горящими свалками и зонами отчуждения (впрочем, об этом не говорится прямо). Фрагмент оттуда: Матвей ковыряет вилкой еду, откладывает тарелку и спрашивает дедушку: — А папу с мамой когда выпустят? Дедушка продолжает жевать, будто не слышит. — Это курица или рыба? — Котлеты куриные, — отвечает Матвей. — А я думал, рыбные, надо же. #литбез

Обещала показывать книжные места, куда выезжаю поработать, пока я в Москве (бесконечно пишу тексты для своего курса, редактирую рабочие тетради, составляю задания). Вот очередное место — библиотека имени Тургенева (собственно, на Тургеневской). Красиво, много свободных мест, но есть один минус: душно!

Спонтанный пост в честь настоящего выходного) Дочитываю сборник рассказов Анны Шипиловой

Для своего курса перечитывала в который раз «Отцов и детей» и только сейчас заметила, что Базаров вообще-то упоминает снохачество. Ничего себе. Это дикая практика в крестьянских семьях, когда глава-отец вступает в связь с младшими женщинами, с женой сына, например. Впервые услышала об этом в студенчестве, из подкаста «Закат империи». А оказалось, что даже в «школьной» книжке упоминалось. Базаров таким образом объясняет Павлу Петровичу, что тот о крестьянах даже и не знает ничего, чтобы судить и уж тем более ставить в пример:  — Семья наконец, семья, так, как она существует у наших крестьян! — закричал Павел Петрович.    — И этот вопрос, я полагаю, лучше для вас же самих не разбирать в подробности. Вы, чай, слыхали о снохачах? Жуть, что сказать.

Впервые прочитала книгу настолько быстро после её выхода (да и книга крохотная), потому что доверяю Марии Степановой после «Памяти памяти». На этот раз исследование себя обрамлено в сюжет: в «Фокусе» писательница М., эмигрантка на фоне войны, едет на выступление из одного европейского города в другой, но по пути как бы пропадает. И мне нравится честность Степановой, её культурный багаж, её позиция, но переживания героини в духе «можно ли сказать незнакомцу, откуда я родом, можно ли говорить на русском языке» настолько не близки, что аж больно. Злилась на неё всю книгу! И, как отметила одна моя дорогая подруга, почти нет рефлексии, только фиксация состояния. Это тоже важно, но всё же. Для тех, кто читал «Памяти памяти»: в «Фокусе» язык, на мой взгляд, легче. Для тех, кто не читал «Памяти памяти»: тут был мой пост о ней, вот она меня очень впечатлила) #литбез

Мне казалось, что фильм должен выйти очень хорошим. Его режиссировал Семен Серзин, который: 1) уже экранизировал «Человека из Подольска» (пьеса современного автора Дмитрия Данилова)! 2) играл Петрова в «Петровых в гриппе» Серебренникова И много чего ещё, но вот эти два фильма могу советовать)

Только узнала, что фильму про Бориса Рыжего отказали в прокатном удостоверении! Беда

У «Мифа» вышло прелестное издание Александра Афанасьева — это филолог XIX века, собиратель славянского фольклора. Многие его постулаты потом критиковал Владимир Пропп, у Афанасьева как у исследователя правда было ещё много ошибок, но изучить его как основу интересно. И увидеть, откуда поэты Серебряного века брали сведения о фольклоре, от Блока до Хлебникова)

Кажется, это мои любимые стихи Давида Самойлова: Я — маленький, горло в ангине. За окнами падает снег. И папа поет мне: «Как ныне Сбирается вещий Олег...» Я слушаю песню и плачу, Рыданье в подушке душу, И слезы постыдные прячу, И дальше, и дальше прошу. Осеннею мухой квартира Дремотно жужжит за стеной. И плачу над бренностью мира Я, маленький, глупый, больной.