Политфак на связи

В соседнем замечательном канале красочно пишут по мотивам сегодняшних событий:

Утерянная ситкомовская сцена: бизнес-журналист берет интервью у финансиста, оба стоят, финансист что-то такое вещает про будущий рост рынка акций, журналист серьезно так смотрит на финансиста и всеми профессиональными навыками показывает, что внимает ценной информации, а на фоне, на плазменной панели, стоящей за финансистом и журналистом, показывают актуальные бизнес-новости — перестрелку в офисе этого уайлдберриз.

Я же порекомендую вам классную книжку по теме: Вадим Волков, «Силовое предпринимательство». Думайте. Подписаться.

Перестаньте смотреть и участвовать в вокс-попах Вчера жителя Москвы приговорили к пяти годам колонии по статье о «фейках об армии» за участие в уличном видео-опросе «Радио Свободы»*. Самое время напомнить, почему так называемые вокс-попы не имеют никакого отношения к количественным опросам, их проведение — недобросовестная практика, а участие в них чревато негативными последствиями. Начнем с базы. Вокс-поп — это не уличный опрос общественного мнения! Количественный опрос может быть уличным, телефонным и онлайн. Уличный опрос проводится по определенной методологии: 1) создается опросник, которому нужно четко следовать; 2) формируется выборка респондентов; 3) выбираются точки для проведения опроса; 4) в процессе и после проведения опроса контролируется качество работы интервьюеров с помощью отслеживания их геолокации, аудио-записью диалогов; 5) затем происходит анализ полученных данных. В общем, совершенно стандартная вещь для опросной индустрии. Исследователи, которые прибегают к качественным методам, тоже прибегают к уличным интервью — например, при полевом исследовании какого-нибудь протестного движения. Но там также есть устоявшиеся подходы к дизайну исследования: какого типа должны быть интервью (структурированные, полуструктурированные, неструктурированные), насколько следует быть включенным в процесс, как двигаться в толпе и вычленять участников исследования. Задача исследователя в этом случае — не получение репрезентативного мнения респондентов, а анализ мотиваций, дискурсов, практик и опыта. Вокс-поп же — это формат видео-контента, который используется журналистами и политтехнологами. Редакция придумывает сюжет в стиле «чо думает народ о теме x», отправляет «в поле» журналиста с оператором докапываться до прохожих на улице с вопросами. Команда берет серию интервью у рандомных чуваков, кто согласится участвовать в материале. Просто задумайтесь на секунду, у каких людей есть время и желание разговаривать с журналистом в середине рабочего дня на улице. Затем журналист возвращается в редакцию с готовым материалом, после чего на стадии монтажа вырезаются самые «интересные» мнения — обычно наиболее полярные, яркие и радикальные. Задача редакции медиа — нарубить максимум просмотров на громких и «показательных» (нет) ответах людей, чтобы продемонстрировать аудитории как выглядит «общественное мнение». Если речь идет о политической агитации, то задача — это показать «нужное» мнение по какому-либо острому вопросу, либо продемонстрировать народную поддержку кандидата или партии. Яркий пример — видео-ролики партии СПС на выборах в Госдуму 1999 года, в которых все участники интервью единодушно поддерживают главные нарративы кампании. В общем, вокс-попы — это довольно манипулятивный контент, который выдает за «общественное мнение» (которого не существует) серию выбранных редакцией интервью каких-то людей на улице, которые согласились участвовать в съемках. А в наше время — это еще и опасный для интервьюируемых формат, как показывает практика. Снимать подобные сюжеты, на мой взгляд, это неэтичная работа. * — организация признана нежелательной на территории Российской Федерации.

Несколько картинок к вчерашнему посту из статьи о пространственном неравенстве в России: 1. Типы областей и районов по уровню влажности (годовые осадки/годовая испаряемость) и суммы активных температур выше 5°С, средние значения за 1979–2013 гг. 2. Расстояние от административного центра района по автодорогам до столицы региона, в км. 3. Категоризация населенных пунктов исходя из численности населения и расстояния до региональной столицы. 4. Плотность населения вне административных центров районов (2021). 5. Категоризация районов по демографии: где лучше соотношение прибыли-убыли населения (среднее за 2015-2017). 6. Средняя помесячная ЗП в рублях (2017). 7. Плотность дорог (2021). 8. Доля негазифицированных домохозяйств (2017). 9. Категоризация районов по уровню развитости инфраструктуры: газификация + плотность дорог. Источник — по ссылке еще больше интересного.

Классический реализм в международной политике Продолжу развивать тематику постов, предложенных Политфаком. Он начал с марксизма и неомарксизма, а я начну с базы — с классического реализма. Во втором посте расскажу подробно неореализм (структурный реализм). Прежде чем продолжить сразу скажу, что школа классического реализма — это группа мыслителей (многих), которую отнесли туда пост-фактум. Их мнения не спрашивали, просто посчитали это правильным, ибо — классика. Итак, продолжаем. Предлагаю сразу отметить ключевые, на мой взгляд, идеи классического реализма: ▪️В человеческую природу заложено стремление к власти ▪️Цикличность истории ▪️Национальные интересы ▪️Анархия ▪️Важность нормативных оснований международной политики Стоит отметить, что подход к политике в рамках этой школы исходит из убеждения в неизменности человеческой природы и цикличности истории. Эта цикличность вытекает из стремления людей к власти. Эгоистическое стремление индивида или группы индивидов заполучить как можно больше власти и влияния лежит в основании политики. Одержимость властью приводит людей к взлетам и падениям, которые определяются гордыней и самоуверенностью. Классический пример — история Афинского союза. Государства укрепляют и расширяют власть через формирование и реализацию национальных интересов на международной арене. Интерес — это рационально осмысленные цели, направленные на максимизацию власти и влияния государства. В международной политике царит анархия, то есть нет верховного суверена, обладающего высшей властью. Поэтому соперничество государств практически ничем не ограничено. Однако у этой анархии все же есть некоторые границы. Среди обывателей царит убеждение, что политика — это беспринципная борьба за власть. Realpolitik на максималках. И они довольно часто апеллируют к здравому смыслу, рацио или реализму, утверждая, что эта парадигма предлагает именно такой, аморальный подход к миру политики. На самом деле, это не имеет ничего общего с идеями классического реализма в международной политике. Один из видных политических мыслителей XX века, классический реалист Ганс Моргентау, был глубоко убежден, что в политике этика играет одну из самых важных ролей. Такого же мнения придерживался и другой представитель этой школы, Фукидид. Оба автора считали, что общие нормы, этика и культура позволяют государствам взаимодействовать и определять границы дозволенного. Нормативные представления о международной политике структурируют коммуникацию и отношения, а нарушение этих норм ведет к хаосу и катастрофе. Поэтому важность моральных оснований политики — один из ключевых постулатов классического реализма. Если государство-гегемон будет регулярно нарушать нормативные основания своей власти и действовать, пренебрегая общепринятыми в международной политике правилами, то оно спровоцирует хаос, который тяжело будет контролировать. Остальные игроки потеряют общие основания для взаимодействия, а это чревато войнами и конфликтами. Моргентау в качестве релевантного примера приводил Наполеоновские войны, разрушившие Вестфальскую систему международных отношений. Среди ключевых авторов этой школы стоит выделить: Ганс Моргентау, Эдвард Карр, Фукидид, Николло Макиавелли, Ричард Нед Либоу. А.Т. #кратко 🔻Подпишись на Political Animals

Минутка политической географии или spatial inequality по-советски Увидел у Василия Тополева ссылочку на пост с картой плотности дорог общегосударственного значения в СССР — в глаза бросается огромная разница между западной территорией Союза (Украина, Беларусь, прибалтийские республики), республиками Кавказа и Средней Азии и РСФСР, исключая агломерации Москвы и Ленинграда. И здесь самое время расчехлить термин spatial inequality — он обозначает пространственное неравенство между территориями: в ресурсах, инфраструктуре, возможностях и т.д. С одной стороны, пространственное неравенство часто обусловлено изначальными географическими факторами — скажем, рельефом, наличием природных ресурсов, плодородной почвы, доступом к воде. С другой стороны, у него, само собой, есть политические причины: как и почему происходит перераспределение ресурсов между территориями. Почему СССР больше вкладывался в развитие инфраструктуры на западных территориях, на Кавказе и в Средней Азии, но не в РСФСР? Мне приходит в голову сразу несколько очевидных гипотез: 1) стремление развивать самые проблемные с политической точки зрения регионы, чтобы удержать их в составе страны и сдерживать недовольство местного населения и элит на социально-экономической почве (Прибалтика, Западная Украина, Кавказ, Средняя Азия) 2) осознанная стратегия по развитию сети дорог у границ и в направлении потенциальных военных противников; 3) желание сгладить неравенство вызванное базовыми географическими различиями между территориями; 4) концентрация населения. Интересно, что в современной литературе о пространственном неравенстве в России часто пишут о неравенстве в ресурсах, инфраструктуре и уровне экономического развития по линиям город-село и север-юг, а о наследии советской экономической политики упоминают в контексте индустриализации, урбанизации и концентрации ресурсов для этого в отдельных городах и северных регионах. При этом, информацию о проблеме неравенства между советскими республиками в распределении ресурсов скорее можно найти у специалистов по экономической истории СССР. Но вот исследований о влиянии этой политики на текущее неравенство между уже независимыми странами будто бы не хватает (поправьте меня, господа-экономисты, если я не прав).

Марксизм и нео-марксизм в международных отношениях Как и обещал ранее — рассказываю про не-мейнстримные теоретические подходы в International Relations. Первые на очереди — марксизм и его развитие в виде нео-марксизма. Как несложно догадаться, сам Маркс основателем этой теории международных отношений не является. При этом, марксизм в IR основан на его идеях: материалистическом подходе к истории, экономическом детерминизме, модели базиса и надстройки, идеях классового конфликта, угнетения и эмансипации. Разжевывать идеи самого Маркса по сотому кругу, думаю, смысла нет. Основные авторы классического марксизма в IR — это Владимир Ленин, Лев Троцкий, Роза Люксембург. Для марксистов государства не являются центральными акторами международных отношений, а лишь выступают инструментом господствующего класса. Мировая политика рассматривается через призму глобальной капиталистической системы, в которой все государства связаны друг с другом и не могут развиваться порознь, мировая буржуазия угнетает международный рабочий класс и заодно пудрит ему мозги (идея ложного сознания) всякими вещами вроде национализма, чтобы пролетариат из разных стран не мог солидаризироваться друг с другом, устроить мировую революцию и свергнуть угнетателей. Богатство и рост капиталистических стран зависит от бедных развивающихся до-капиталистических стран, которые всячески эксплуатируются. Согласно Ленину, в начале XX века мир вступил в высшую стадию развития капитализма — империализм, при котором из-за неравномерного развития обостряются противоречия между капиталистическими странами в борьбе за ресурсы и рынки, что создает предпосылки для пролетарской революции. Марксистский подход к международным отношениям не ограничивается лишь этими авторами — просто благодаря идеологизированному советскому образованию у нас в основном знают только их. На самом же деле во вторую половину XX века это направление в IR всячески развивалось и вылилось в нео-марксизм. Во-первых, следует вспомнить про теорию зависимости (она же Latin American Dependency School) — это Рауль Пребиш, Фернанду Кардозу, Селсу Фуртаду, Пол Баран и Андре Гундер Франк. Согласно ей, глобальное неравенство между развитыми (Север — ядро) и развивающимися (Юг — периферия) странами возникает из-за исторических и экономических структур, которые поддерживают эксплуатацию одних стран другими. Север контролирует мировые рынки и технологии, что делает страны Юга зависимыми от них экономически и политически. Эта зависимость усиливается из-за экономической глобализации, при которой ресурсы и рабочая сила периферийных стран эксплуатируются в интересах центральных государств. Во-вторых, это мир-системная теория (Иммануил Валлерстайн и А. Гундер Франк). Ее авторы утверждают, что страны делятся на ядро, периферию и полупериферию. Ядро включает в себя развитые индустриальные страны, которые доминируют в мире, контролируют капитал и технологии, угнетают остальных. Периферия — это менее развитые государства, производители сырья и источники дешевой рабочей силы, которые эксплуатируются ядром. Полупериферия представляет собой промежуточные государства, которые обладают характеристиками обеих групп. В-третьих, это Итальянская школа, чьи идеи берут свое начало из работ Антонио Грамши. По Грамши для поддержания стабильности правящий класс должен не только контролировать ключевые ресурсы, но и легитимизировать свое господство через государственные институты и идеологию (надстройка по Марксу). Роберт Кокс развивал эти идеи на уровне международных отношений. Критическая теория же ставит под сомнение способность рабочего класса к трансформации общества, как полагал Маркс — вместо этого их авторы обращают внимание на угнетение по признакам этничности, гендера и т.д., влиянию этого на международные отношения. В наше время марксизм и нео-марксизм скорее остаются на периферии IR, поскольку имеют слабую эмпирическую базу и устарели. На смену им в качестве популярных не-мейнстримных теорий пришли социальный конструктивизм и пост-колониализм, о чем расскажу далее.

У моего хорошего товарища Виктора Воробьева — депутата Госсовета Республики Коми и члена ЛПР — случилась беда: обыск по абсолютно беспредельному делу с изъятием всей персональной техники. Забрали не только ноуты и смартфоны, но и принадлежащий матери Виктора компьютер. Практика показывает, что после обыска гаджеты никто не возвращает —общий ущерб оценивается в 350 000 рублей. Если вы готовы поддержать Виктора, то сделать это можно по ссылке через сбор Т-Банка. Либо уточнить в личке @temaklyga, если у вас нет карты российского банка. Спасибо!

«Научите нас думать за красных» По мотивам последних новостей о предложениях по пересмотру ядерной доктрины РФ, а также общей международной напряженности, вспомнил историю Томаса Шеллинга, чей вклад в международные отношения и внешнюю политику в вопросах стратегий ядерного сдерживания сложно переоценить. Томас Шеллинг — это американский экономист и один из главных авторов в области теории игр. Теория игр — это раздел математики, который изучает стратегическое поведение рациональных в ситуациях, где их успех зависит не только от их собственных решений, но и от решений других. Модели из теории игр полезны в международных отношениях, потому что они помогают анализировать стратегическое поведение государств. В своих работах "The Strategy of Conflict" и "Arms and Influence" Шеллинг описывал поведение ядерных держав в условиях конфликта. Одной из его ключевых идей было то, что эффективность ядерного сдерживания зависит не только от реальной военной мощи, но и от способности убедить противника в готовности использовать эту мощь. Именно благодаря Шеллингу мы знакомы с такими концептами, как гарантированное взаимное уничтожение (mutually assured destruction) — мощь стратегического ядерного оружия столь велика, что ни одна сторона не применит его первым или точка фокусировки (focal point) — решение, которое акторы склонны выбирать по умолчанию при отсутствии коммуникации друг с другом. Также в "The Strategy of Conflict" Шеллинг писал о преимуществах стратегии неопределенного возмездия (uncertain retaliation) вместо определенного возмездия (certain retaliation). Основная идея такой стратегии заключается в том, что одна из сторон не делает точных заявлений о том, каким будет ответ на агрессивное действие. Вместо этого она создает неуверенность у потенциального агрессора относительно того, какой характер и степень будет иметь ответная мера. Эта неопределенность может повысить сдерживающий эффект, так как противнику сложно просчитать риск и возможные последствия своих действий. Эдакая рациональная иррациональность. Из-за этого некоторые считают, что Шеллинг повлиял на появление теории безумца — стратегии во внешней политике, когда политическое руководство страны притворяется поехавшими, чтобы запугать другие державы. Например, так характеризуют подход президента Никсона по сдерживанию СССР во время войны во Вьетнаме. Кроме академической карьеры, у Шеллинга была и бюрократическая сторона — так, он консультировал администрации Трумэна и Кеннеди по вопросам внешней политики. Например, давал советы последнему во время Берлинского кризиса, а также поддержал идею наладить между Кремлем и Белым домом прямую телефонную связь после Кубинского кризиса. В 1970 году Шеллинг выступил против военных действий США в Камбодже. Другие интересные детали: — Одним из научных руководителей Шеллинга был русский экономист Василий Леонтьев — выходец из старообрядческой семьи, эмигрировал из СССР в 1925 после нескольких арестов из-за своей политической позиции, сначала в Германию, затем в США. Леонтьев получил Нобелевку по экономике в 1973 году, а также был научным руководителем еще четырех лауреатов этой премии: самого Шеллинга, Роберта Солоу, Пола Самуэльсона, и Вернона Смита. — Кроме того, Томас Шеллинг общался с режиссером Стэнли Кубриком и даже консультировал его во время съемок ставшего вечной классикой фильма «Доктор Стрейнджлав».

28 марта 1922 года в Берлине было совершено покушение на Павла Милюкова — монархисты Сергей Таборицкий и Петр Шабельский-Борк стреляли в лидера «кадетов», промахнулись и впопыхах убили Владимира Набокова-старшего, так же одного из главных лиц Партии Народной Свободы. Мотивом нападения послужила месть Милюкову за его выступления в Госдуме:

О том, что произошло в филармонии после того, как Милюков закончил первую часть лекции и стал спускаться в зрительный зал, многочисленные свидетели рассказывали по-разному, как это часто бывает в подобных случаях. Картина, складывающаяся на основе этих свидетельств, выглядит примерно так. Набоков спросил у сидевшего рядом Каминки, почему тот не аплодирует. В это время раздались выстрелы. Сидевший то ли в первом, то ли втором ряду «маленький черненький» молодой человек открыл огонь из револьвера по Милюкову. Стрелявший, встав в театральную позу, что-то прокричал (варианты: «Я публично заявляю, что убил Милюкова, мстя за оскорбление государыни в речи, которую он произнес в Государственной думе», «Я отомстил за царя», «Это месть за царя»). Врач Александр Аснес повалил Милюкова на пол. В зале поднялась паника, многие зрители устремились к выходам. Набоков бросился на человека с револьвером, чтобы обезоружить его (возможно, ему попытался помочь Каминка). Тогда другой молодой человек, «со светлой бритой головой», несколько раз выстрелил в Набокова. Милюков не пострадал. В Набокова попали три пули, один выстрел оказался смертельным. Ранения разной тяжести получили: врач Александр Аснес, врач Александр Ройхель, один из лидеров берлинской группы кадетов Лев Эльяшев, сотрудник газеты «Голос России» Алексей Барладьян, соредактор «Руля» Август Каминка, жена журналиста, социал-демократа Семена Португейса Полина Португейс. Согласно некоторым источникам — еще двое или трое.

Терпеть не могу пошлую цитату Маркса про «история повторяется дважды», потому что никаких повторов истории, само собой, не бывает. Однако хочу заметить, что нынешнее поколение российских политических деятелей неплохо так отдает дань традициям предков 😁

Авторитаризм и свобода перемещения Ознакомился с докладом одной нежелательной организации о том, как авторитарные режимы все чаще прибегают к ограничениям на свободу перемещения своих граждан в качестве репрессивной меры. Авторы работы выделяют как минимум 55 стран, которые идут на следующие шаги: — лишение гражданства; — контроль над проездными документами; — отказ в предоставлении консульских услуг; — запрет на въезд и выезд из страны. Главный вывод работы — подобные репрессивные шаги затрагивают не только граждан внутри стран, но и релокантов, которых ограничивают в мобильности за рубежом и возможности легализоваться в другом государстве. Чего не хватает в докладе, так это сравнительной исторической перспективы — неясно, насколько случаев прибегания к подобным мерам стало больше или меньше. Главный же вопрос, которым я задался после прочтения документа — зачем автократии используют подобные ограничения? В свое время экономист Альберт Хиршман разработал концепцию exit and voice, которая объясняет поведение индивидов внутри той или иной организации — если человеку что-то не нравится, то он может либо покинуть ее (exit), либо прибегнуть к активным действиям (voice), чтобы изменить положение дел. Или может просто терпеть и оставаться лояльным. Каждый из этих вариантов несет свои издержки и преимущества, в зависимости от ситуации. Так же и с политической активностью: недовольный ситуацией в стране гражданин может либо эмигрировать, либо сопротивляться. Поэтому автократиям было бы рационально максимально упрощать выезд за рубеж для всех нелояльных — это позволяет снизить протестную активность и ослабить оппозицию себе. С одной стороны, эмпирически это скорее подтверждается: режимы, которые либерализуют эмиграцию, в среднем сталкиваются с меньшими протестами и оказываются более устойчивыми. С другой стороны, экономическая ситуация в принимающих странах вносит свои коррективы: если их экономики переживают кризисы и высокий уровень безработицы, свободная эмиграция может, наоборот, усилить протестную активность в стране исхода. В таких условиях граждане, столкнувшись с трудностями за рубежом, могут быть больше склонны к активным действиям. Есть и другой взгляд: закручивание гаек на выезд связано с общим подавлением гражданских свобод в автократиях. Чем больше свободы у граждан, тем больше их стремление к расширению других прав и свобод, что может представлять угрозу для режима. Интересный случай — подход к миграции в ГДР. Режим тщательно отбирал, кого выпускать за границу, а кого нет. Оппозиционно настроенные граждане, как правило, могли уехать, но при этом именно они подвергались более суровым наказаниям внутри страны — если бы не репрессии, то на людей подействовал бы дополнительный стимул сопротивляться режиму, чтобы затем свалить из социалистического «рая». В то же время, власти позволяли уезжать пенсионерам и другим «менее ценным» категориям граждан, а молодым и перспективным специалистам часто запрещали покидать страну, чтобы не вредить экономике. Поэтому мой взгляд таков, что подход авторитарных режимов к политике ограничения свободы передвижения зависит от ситуации. Свобода эмиграции может работать как своего рода клапан для выпуска общественного недовольства, но важно не допустить ситуации, когда это наносит серьезный удар по экономике. В идеале, диктаторам стоит проводить селективную миграционную политику: выпускать тех, кто мешает и бунтует, но удерживать ценные кадры, обеспечивая таким образом баланс между политической стабильностью и экономическими выгодами.